Небозём на колесе. Александр ИличевскийЧитать онлайн книгу.
через неделю припомнилось, как обратно меня везли на такси цыгане, по пути дважды пересаживая в «неотложку» – к ручным медведям, которых душили санитары, повязывая им роскошные банты. Наконец сгрузили на площадь трех вокзалов, положили на трамвайные рельсы, скользко, а очнулся я дома, испугавшись, что надо скорее обратно...
В метро горбун вел себя прилично. Не бормотал и был сосредоточен. На следующей остановке ему уступили место. С достоинством запрыгнул на сиденье, кивнул в благодарность.
На вокзале обнаружилось, что у него есть деньги: купил с лотка булочку и кофе. Я нервничал, мне было не до завтрака.
Когда стояли в очереди в кассу, важно сообщил, что билет покупать ему не нужно. И правда: в поезде он предъявил контролерам инвалидную книжечку.
С утра народу в электричке было мало, и я смог вытянуть ноги: колени дрожали.
Горбун сидел напротив, с краю, и с отсутствующим лицом что-то нащупывал в карманах.
И еще. Тогда, в электричке, я заметил, что горб его стал больше, топорщится еще сильней.
И вот, поняв, что сам я был – хотя и косвенным – виновником начала, я стал дорогой припоминать то, что так долго было под запретом...
Одержимый идеей поправить рушившуюся жизнь (защитившись на психфаке, Катя нашла себе какую-то странную работу, стала пропадать на ней и возвращалась после как чужая, но не только в этом было дело), я стал подумывать о крайних мерах. Последние заключались в попытке перевоплощения, своего рода повторения метаморфозы: из бабочки, которая вот-вот погибнет, – в другую бабочку, которая бы возродилась за счет своей же смерти. Увы, я тогда совсем не представлял, какое там – на новом свете – может возникнуть действо...
Практическая сложность задуманного состояла в том, что необходим был отвлекающий маневр. Для этого я выбрал умиротворяющие обстоятельства туристического отдыха. Мной предполагалось отправиться куда-нибудь на юг, к морю – туда, где все бы было интересно и потому притупляло внимание к сути: трюк, надо сказать, вполне тривиальный, чтобы она по мере действия меня не раскусила. Но, находясь в цейтноте, я не смог придумать чего-нибудь изящней. К тому же мне уже давно Москва обрыдла – хотя бы тем, что мы в ней жили: мы растворялись в наших ссорах, как в вязкой кислоте, и потому хотелось попросту слинять из настоящего (так отражение подмывает сбежать за рамки зеркала, покинув амальгаму).
В начале апреля крах стал очевиден, и я решился. Волокиты в турагентстве не случилось, на все про все – визы, билеты, недорогая гостиница в Тель-Авиве – ушла неделя. Прилетели сначала на Кипр и в ожидании астрономического увеселения – накануне затмения отплыли из Лимасоли на пароме в Хайфу.
...До ливанского берега три часа ходу. Судя по солнцу, курс теплохода слегка воротится носом от него и постепенно забирает к югу.
Кругом пустынный штиль; линия горизонта – как лезвие. Ни облачка. Пассажиры вывалили на палубу и сейчас коптят на спичках донышки пластмассовых стаканов, бутылочные осколки и другую прозрачную