Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения. Александр МещеряковЧитать онлайн книгу.
слива, расцветшая перед дворцом». Знаки весны буквально проявлялись (высыпались) на теле – во время весеннего пира государь повелевает его участникам украсить свои волосы ветками цветущей сливы[164].
Благодаря государеву пиру мы впервые встречаемся с упоминанием сакуры в качестве символа весны, цветы которой сделаются впоследствии «национальным цветком» Японии. Именно цветущую сакуру, росшую перед покоями императрицы, повелел воспевать весной 831 г. государь Дзюнна на устроенном им пиру[165]. Это повеление было частью процесса по признанию сакуры символом весны. До этого времени в качестве такого символа выступала слива – дерево китайского происхождения. Считается, что в правление Ниммё слива, росшая перед императорским дворцом Сисиндэн, засохла и вместо нее посадили сакуру. Вместе с вечнозеленым деревом татибана (разновидность мандарина) они образовывали пару, выражавшую идею перемен и вечности[166].
Как и всюду в мире, весна воспринималась как благодатное время года, когда растения и все жизненные силы природы идут в рост. Поэтому искусный в танце старик, которому минуло 110 лет, станцевав перед императором в 10-й день первой луны, слагает такое стихотворение: «Хотя я и старик, но нечего печалиться в то время, когда цветут травы и деревья, поэтому танцую и я»[167]. Весна считалась временем года не только благодатным, но и умиротворенно-спокойным. В связи с этим император, находясь в павильоне на берегу пруда, повелевает 23 литераторам сочинять стихи именно такого содержания – «спокойный (умиротворенный) пруд в весеннюю пору». И это несмотря на то, что только что на его глазах придворные наловили «бесчисленное количество» рыб, которые, надо полагать, активно плескались, трепыхались и брызгались[168]. Но они вряд ли могли сбить поэтов с их умиротворенного толка.
Осень также отмечена многочисленными поэтическими действами. В 8-й луне во дворце проводился праздник (пир), посвященный цветам кустарника хаги (леспедеца двуцветная)[169]. Однако основным осенним мероприятием был праздник долголетия (тёё). Он проводился 9-го дня 9-й луны. Поскольку его основным атрибутом являются хризантемы (символ стойкости и долголетия), то впоследствии он стал известен как «праздник хризантем». Это действо, призванное прославить и обеспечить долголетие, во время которого волосы украшают хризантемами и пьют «хризантемовое сакэ» (в чарке плавали лепестки – росой с хризантем питались, как известно, даосские бессмертные мудрецы). Сочинение стихов в этот день было неотъемлемой (а может быть, и основной) частью обрядности. Показательно, что, когда император Ниммё занемог, хроника сообщает об «отмене» праздника. При этом придворные все равно выпили «хризантемовое сакэ» и получили после этого причитающиеся им подарки[170]. Однако стихов на заданную императором тему в этот день не слагали, т. е. статус «настоящего» обряда этот праздник получал только
Сёку нихон коки, Дзёва, 1-1-20 (834 г.); 9-1-20 (842 г.); 11-1-17 (844 г.); 13-1-20 (846 г.); 15-1-21 (848 г.); 12-2-1 (845 г.).
Нихон коки, Тэнтё, 8-2-15 (831 г.).
Сёку нихон коки, Дзёва, 12-1-10 (845 г.).
Нихон коки, Тэнтё, 5–3 вставная-12 (828 г.).
Сёку нихон коки, Дзёва, 1-8-12 (834 г.); 11-8-1 (844 г.).
Сёку нихон коки, Дзёва, 5-9-9 (838 г.).