Как Китай стал капиталистическим. Рональд КоузЧитать онлайн книгу.
независимых суждений. Большинство из них стали ярыми приверженцами социализма. Мало кто осмеливался мыслить независимо, как Лян Шумин – китайский философ и лидер Движения аграрной реконструкции в начале XX столетия, который в 1953 году публично раскритиковал новую экономическую политику Мао[43]. Чэнь Инькэ, один из талантливейших китайских историков XX века, придерживался принципа интеллектуальной независимости, который он замечательно определил как «мысли о свободе, дух независимости». Будучи профессором Чжуншаньского университета в Гуанчжоу, Чэнь отказался переехать в Пекин, чтобы возглавить там Институт исторических исследований при Китайской академии наук[44]. Еще одним видным диссидентом был Ху Фэн, объявленный правым уклонистом еще в 1955-м – за то, что выступал за свободу творчества и независимость писательского труда от классовой идеологии[45]. Но эти немногие смелые умы не могли серьезно помешать победному шествию социализма.
Долго копившаяся напряженность между образованной элитой и коммунистическим правительством в конце концов прорвалась наружу: партия начала борьбу с правыми уклонистами[46]. К концу 1956 года на смену экономике смешанного типа пришел социализм. Отказ от частной собственности и концентрация политической власти вскоре показали, что сверхцентрализованная система управления имеет множество недостатков. Весной 1957 года Мао решил провести кампанию, направленную на выявление и устранение допущенных партией ошибок. Интеллигенцию просили поделиться критическими соображениями, а также мыслями о том, как улучшить работу партии и правительства. Но Мао оказался не готов услышать то, о чем сам спросил. Хотя большинство высказавших свое мнение хотели помочь коммунистам исправить недочеты в работе, некоторые из них ставили под вопрос легитимность власти КПК и даже лидерство Мао Цзэдуна. Оскорбленный и встревоженный, Мао обрушился на порицателей, заклеймив их как правых уклонистов. Кампания по устранению недостатков в партийной работе быстро превратилась в борьбу с критиками КПК, которая имела печальные последствия как для самой партии, так и для интеллигенции. Последняя была официально объявлена «классовым врагом» коммунистического режима. В результате наиболее просвещенным представителям китайского общества, практически не занятым в производстве, было отказано в праве участвовать в построении социализма. Коммунистическая партия использовала ярлык «правый уклонист» как удобное могущественное оружие против всех, кто осмеливался отойти от официальной партийной линии или позволял себе ее критиковать. Спустя многие годы – в 1997-м – Во Ибо написал, что «за 20 лет, прошедших с начала кампании против правых уклонистов до Третьего пленума ЦК КПК 11-го созыва (1978), в Китае исчезла „кипучая политическая жизнь", по выражению председателя Мао» (Во Tibo 1997: 438–439). Говоря более определенно, Мао был единственным человеком в КПК, кто имел право голоса и озвучивал линию партии. Иные точки зрения не допускались.
В
О конфронтации Ляна с Мао см.: Ibid., 146–155; Alitto 1979; Liu Kedi 2005; Liang Shuming, Alitto 2009.
О 20-летней борьбе Чэня за интеллектуальную независимость см.: Lu Jiandong 1995; Wang Rongzhu 2005.
О трагедии Ху Фэна см.: Li Hui 2003.
Борьба с «правыми уклонистами» уничтожила рынок идей в КНР: многие из тех, кто последовал призыву Мао критиковать правительство и партийную политику, оказались в тюрьме. О возникновении и последствиях этой кампании рассказывается в соответствующих главах книг: Gruo Dehong, Wang Haiguang, Han Gang 2009 II; Zhu Zhen 1998; Shen Zhihua 2008. Своими личными впечатлениями поделился Шао Яньсян (Shao Tanxiang 2007). События, предшествовавшие борьбе против «правых уклонистов», хорошо известны. Невыясненным остается вопрос, передумал ли Мао в разгар движения «ста цветов и ста школ» и перешел в наступление на критиков партии (этой версии официально придерживается КПК), или же он специально инспирировал это движение, чтобы заманить в ловушку беспартийных, якобы представлявших угрозу для единовластия КПК. Тем не менее сторонники обеих точек зрения соглашаются, что борьба с «правыми уклонистами» обозначила поворотный момент в истории КНР. После коллективизации и уничтожения рынка идей Китай встал на путь трагического саморазрушения.