Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина. Сергей МинаковЧитать онлайн книгу.
вас, пожилого человека, вернуться в полк и отправиться на фронт?» В ответ на то, что это было чувство патриотизма, и на встречный вопрос князя, разве не то же чувство побуждает воевать и его, Тухачевского,536 прозвучало: «Ах, да поймите меня. Нет! Это совсем другое. Я никому не известный человек, что у меня впереди? В лучшем случае через много, много лет служебной лямки пост бригадного генерала!…Поэтому между вами и мной на войне большая разница. Для меня война – это все! Или погибнуть, или отличиться, сделать себе карьеру, достигнуть сразу того, что в мирное время невозможно! Вы пришли сюда за идею помощи Родине. Я – чтобы выдвинуться, достичь той цели, которую себе наметил. В войне мое будущее, моя карьера, моя цель жизни! Уже и теперь, за эти короткие два месяца, что мы в боях, я убедился, что для достижения того, что я хочу, даже не надо много знаний, – главное, смелость и вера в себя, а я верю в свою звезду!» Он долго говорил на ту же тему, развивая ее и увлекаясь. Глаза его горели, и испачканное комьями земли лицо его было выразительно, напускная обычная холодность исчезла»537.
Почти такое же возбужденное состояние Тухачевского вспоминал другой его однополчанин в январе 1919 г. Приглашая своего приятеля на службу в Красную армию, «Тухачевский. (он был к тому времени только что назначен командующим 8-я армией. – С.М.) говорил о возрождении армии, о реформах и т. д. Видимо, опьяненный своею ролью и осуществлением своей мечты, он восторженно строил планы покорения всего, что противится новому строю, говорил, что это настоящее служение народу. По его словам, надо было прежде всего покорить все, что противится армии, возродить ее на старых основаниях, он говорил, что, не все ли равно, кому служить, веря в непобедимость русского солдата, который, по его мнению, остался тем же, что и раньше, только надо его дисциплинировать…Тухачевский произвел в это время впечатление человека бесконечно самовлюбленного, не считающегося ни с чем, чтобы только дойти до своей цели, достигнуть славы и власти, не считаясь с тем, через чьи трупы она его приведет, не заботясь ни о ком, кроме себя»538. Таким образом, бывшего подпоручика и будущего маршала большевистская власть привлекала не идеологически, а преимущественно как средство военного возрождения России и собственной полководческой карьеры.
Последняя фраза из воспоминаний Касаткина-Ростовского о разговоре с Тухачевским провоцирует цитирование свидетельства еще одного человека, Николая Александровича Цурикова, тогда армейского прапорщика, наблюдавшего Тухачевского в пору его «подпоручичьего служебного состояния», правда уже во время плена, в 1916 г., в интернациональном офицерском лагере форта № 9 замка Ингольштадт.
«Как-то, в один из первых же дней моего прибытия на форт № 9, – вспоминал Цуриков, – я стоял на веранде, когда «из-под горы» показались 2 офицера: весь в голубом, яркий брюнет-француз и русский, выше среднего роста, в зеленых обмотках на длинных ногах, как будто «нетвердых», в зеленой же подтянутой гимнастерке с гвардейскими кантиками, без погон с непропорционально большой головой на тонкой и «непрочной»