Посторонние. Александр МануйловЧитать онлайн книгу.
месте, на котором он был и вчера, и неделю назад. Электронная почта и лента новостей давно перестали его интересовать, он проверял только письма, а за новостями следил просто по привычке, изредка радуясь предстоящим концертам и фильмам, которые могли вызвать в нем желание встретиться с друзьями и приблизиться к чувству свободы. Он подошел к окну и всмотрелся в крышу дома напротив, из-за которой уже виднелась ясная граница тучи, пропускающей заметные лучи солнца.
Окруженный свободным временем и готовый заново взглянуть на себя, он решил выйти на улицу навстречу отступающему дождю. Ему стало хорошо от этой мысли, будто он поставил точку в споре без взаимных оскорблений и раздражения. – Хочешь не хочешь, – думал он, – все время надо что-то делать, действие везде, повсюду. Любой поступок означает, что несколько секунд назад еще ничего не было, а в эту секунду появляется нечто, совершено действие, которое может быть абсолютно незаметным, но оно исключает вереницу других действий, которые не были реализованы, остались противоположностью. Отказаться от действий – вот настоящий протест – протест против вечной нехватки, отсутствия того, что вот-вот материализуется, а значит, принесет мимолетное удовлетворение, которое продлится ровно столько, сколько есть времени в период бездействия. И так от действия к действию протекает жизнь, – заключил он, нахмурившись. Подойдя к двери, он усмехнулся, зная, что хоть это и нерешительное, но все же действие, которое он совершил по наитию.
Это был он, я или тот малознакомый сосед, которого вы видели сегодня, – он ходит в одном и том же плаще уже долгое время. Ужасное внутреннее напряжение рассеивалось в шуме и густом дыме сигарет. Спал я обычно пять-шесть часов, но иногда в полусне проводил сутки напролет, делая очередные заказы. День незаметно сменялся другим днем, я переставлял число на календаре, каждый раз обнаруживая, что отстаю.
Привычный ритм и отсутствие риска приводят к безразличию, самоуспокоению, за которым мирно уживаются манеры, бытовые нужды и особенности взглядов. От «Рога изобилия» до дома меня отделяли пятнадцать минут ходьбы умеренным шагом, несколько затихавших к полуночи улиц и шумный проспект, не знающий передышки и ночью. За это время я успевал задуматься о том, чего не было и что могло бы случиться со мной и со всеми, кого я знал. Потери прошлого вовсе не выглядели мрачными, а под утро они превращались в тени, совсем неопасные. Пустой кошелек покоился на дне кармана, оберегая меня от зазывающих ярких вывесок еще открытых баров. Перед тем как толкнуть дверь в парадной, я останавливался, слушал тишину, затем бесшумно поднимался по крутой лестнице. И снова я оказывался в своей комнате, где, добравшись до кровати, боролся с тяжелой головой, стараясь отыскать в сегодняшнем вечере что-то полезное, что могло бы меня заставить отличить его от всех предыдущих вечеров.
В этой комнате