Десятка из колоды Гитлера. Елена СъяноваЧитать онлайн книгу.
умственного труда», то Гесс пугал его визитом Карла Хаусхофера, перед которым Гитлер благоговел, и таким образом часто продлевал работу над рукописью.
В середине двадцатых годов, почти сразу после досрочного освобождения, Гесс начал осуществлять свою программу «фараонизации» лидера партии, то есть возведения фюрер-принципа руководства в абсолют. Это потребовало от Гитлера, особенно поначалу, большого психического и даже физического напряжения. Гитлеру запрещалось пить спиртное, танцевать, громко смеяться, гримасничать, рассказывая что-то, рисовать дружеские шаржи (что он очень любил и неплохо делал), допускать, чтобы его перебивали… Но это было только начало. Гесс так обставлял все «выходы» фюрера куда-либо на люди, что тот чувствовал себя, по его же признанию, как «прыщ на ладони» или «мокрой курицей с павлиньим хвостом». Однако со временем он начал все легче влезать в эту оболочку, которая приросла к нему, превратив в того Гитлера-монумент, каким его и знала нация.
Любопытно, что весь этот крайне тяжелый для самого Гесса период – середину и конец двадцатых годов – он сам еще не окончательно порвал с академической средой, еще пытался заниматься наукой и работать с Хаусхофером в Мюнхенском университете. Он заканчивал диссертацию по политэкономии, участвовал в нескольких международных научных конференциях. Последний «рецидив» случился у него в 1929-м, когда он должен был поехать в Мюнхен на защиту своей диссертации. Но Гитлер, как это уже бывало, устроил спектакль с игрой в «растерянность и неспособность обойтись без своего Руди» (из мемуаров Эрнста Ганфштенгля – «Пуци», воспоминания Эльзы Гесс). И Гесс не поехал!
«Я никогда не мог понять, – писал еще в 1927 году Карл Хаусхофер, – почему сильный ум Рудольфа почти не сопротивляется… умственному возбуждению недоучки?!»
Все это «несопротивление», конечно, не могло пройти даром ни для характера, ни для интеллекта Рудольфа Гесса. Его жена Эльза, человек любящий, но трезвый и критический, с грустью отмечала, как потускнела, съежилась с годами личность ее мужа, как прочно маска «тени фюрера» приросла к его собственной прежде неповторимой и выразительной физиономии. Эльза Гесс делает следующее предположение: может быть, поэтому «он так и цепляется за своих астрологов и всю эту “чушь” (по выражению Гитлера), что это остается той последней областью, куда Адольф еще не пытался вторгнуться». (Из письма Эльзы Гесс сестре мужа Маргарите от 05.03.1938 г.).
Однако это оскудение личности Гесса и для Гитлера имело неприятные последствия. Гесс уходил не только от самого себя; он непроизвольно отдалялся и от Гитлера, ударяясь в мистику, в парамедицину. Именно это отдаление вызвало к жизни версии о том, что заместитель фюрера со временем начал утрачивать свои позиции при фюрере и что его неожиданный для большинства полет в Англию был вызван именно стремлением вернуть прежнее положение. Версия о спонтанности принятого Гессом решения лететь на мирные переговоры, о якобы «нервном срыве» и даже сумасшествии