Козел отпущения. Дафна ДюморьеЧитать онлайн книгу.
он. – Вы имеете в виду цистерцианский монастырь неподалеку от Мортаня?
– Да, – сказал я. – Километров восемьдесят отсюда, не больше.
– Боже милостивый, зачем?
Он попал в самую точку. За тем же, за чем туда стремятся все остальные, – за милостью Божией. Во всяком случае, так я полагал.
– Я подумал, если я поживу там немного перед тем, как вернусь в Англию, – сказал я, – это даст мне мужество жить дальше.
Он внимательно смотрел на меня, потягивая коньяк.
– Что вас тревожит? – спросил он. – Женщина?
– Нет, – сказал я.
– Деньги?
– Нет.
– Попали в передрягу?
– Нет.
– У вас рак?
– Нет.
Он пожал плечами.
– Может быть, вы алкоголик, – сказал он, – или гомосексуалист? Или любите огорчения ради них самих? Плохи, должно быть, ваши дела, если вы хотите ехать к траппистам.
Я снова взглянул в зеркало поверх его головы. Сейчас впервые я заметил разницу между нами. Отличала нас не одежда – его темный дорожный костюм и мой твидовый пиджак, а непринужденность, с которой он держался, – ничего общего с моей скованностью. Я никогда так не смотрел, не говорил, не улыбался, как он.
– Дела мои в порядке, – сказал я, – просто я как личность потерпел в жизни фиаско.
– Как и все остальные, – сказал он, – вы, я, все эти люди здесь, в буфете. Все мы до одного потерпели фиаско. Секрет в том, чтобы осознать этот факт как можно раньше и примириться с ним. Тогда это больше не имеет значения.
– Имеет, и еще какое, – сказал я, – и я не примирился.
Он прикончил коньяк и взглянул на стенные часы.
– Вам вовсе не обязательно, – заметил он, – немедленно отправляться в монастырь. Перед добрыми монахами вечность, что им стоит подождать вас каких-то несколько часов. Давайте переберемся туда, где сможем пить с бо́льшим удобством, а может быть, и пообедаем; будучи семейным человеком, я не стремлюсь домой.
Только теперь я вспомнил о незнакомце в машине, который окликнул меня на улице.
– Вас зовут Жан? – спросил я.
– Да, – сказал он. – Жан де Ге. А что?
– Кто-то принял меня за вас, тут, у вокзала. Какой-то субъект в машине окликнул меня. «Привет, Жан!» – крикнул он, а когда я сказал, что он ошибся, это, похоже, позабавило его: он подумал, что я – вернее, вы – не хочу, чтобы меня узнали.
– Ничего удивительного. Что вы сделали?
– Ничего. Он со смехом отъехал и крикнул, что мы увидимся в воскресенье.
– О да. La chasse…[6]
Мои слова, видимо, направили его мысли в новое русло, так как выражение его лица изменилось – хотел бы я узнать, что у него на уме, – голубые глаза подернулись непроницаемой пеленой, и я спросил себя: я тоже так выгляжу, когда какой-нибудь трудный вопрос всплывает из глубин моего сознания?
Он кивнул носильщику, терпеливо ожидающему с двумя чемоданами в руках за дверьми буфета.
– Вы сказали, что оставили машину у собора? – спросил он.
– Да.
– Тогда,
Охота, травля