Куранты про комедианта и колдунью. Валерий МаргулисЧитать онлайн книгу.
челобитную от тамошнего архимандрита с «помоями» на тех лицедеев.
Екатерина – Вы же сами сказывали…
Елизавета –. Сказывала. Не перебивай! Передаёт экзекутор письмо то охальное в Сенат, князю Трубецкому… А сам ему соловьём разливается про них же, тех же комедиантов… Ан чует моё сердце, что правда за осанной того экзекутора, а не за «охальной» долгогривых. Только в голос про то, попробуй, скажи моим верховодам – принепременно до воронов долгогривых дойдёт. Заклюют. А ругаться мне с этими святошами из-за безделиц неохота. Представляешь, пишет долгогривый: «Не о Боге действа ихни». А что же он хочет, лапоть тёмный, неучёный? Театр ведь ему не храм божий! (Спохватилась. Крестится.) Господи, прости меня, грешную! Вот я и думаю, может, и вправду, как ты говоришь – отказаться-то от затеи своей? Как думаешь, Катиш?
Екатерина – (В глазах чёртики.) Зачем же отказываться, тётушка? Ярославский архимандрит шлёт челобитную царице на безбожников-скоморохов? Ваше Величество незамедлительно пишет в Сенат: «Проверить!» А чтобы никаких подвохов, возглавлять комиссию изволите сами. И незамедлительно затребуйте всю ярославскую братию для ответа в столицу.
Елизавета – Ну, Катиш! Ну, светлая головушка! Дипломат! И без мужиков, главное, обошлись!
Картина 4
Дом ярославского воеводы. Хозяин со друзьями поют, а точнее говоря, орут после изрядного возлияния. Пол усеян и бутылками и людьми. На столе тот же «порядок». Не грех, если участники «веселья», каждый отвечая за две-три бутылки, занесёт этот реквизит и возьмёт на себя унести его, не прячась от зрителя. Началом действия, началом «песни» будет считаться включение более яркого света. Резко открывается дверь – на пороге воеводша.
Воеводша – (Перекрывая «хор поющих».) А ну, хватит! Хватит орать-то, я сказала! (Властно за дверь.) Славка! Славка! (Если будет дверь – захлопывает за собой.)
Все голоса, за исключением одного, смолкли. Воеводша подкрепляет свои слова оплеухой последнему «запевале». Наступила тишина. Все мужи с опаской смотрят на хозяйку дома. На пороге появляется шустрая девчонка Славка.
Воеводша – Славка, ташши ушат с холодной водой!
Славка – Ага… Сей миг. (Убегает.)
Воевода – (Еле выговаривая слова.) Господи, забери ты от меня эту бабу! Ведь как люди сладко пели! Опять пришла со своим указом?
Воеводша – Будут тебе сейчас песни, будут! Царский нарочный, вона, в горнице тебя дожидается, сейчас ты у него запоёшь!
Воевода – Э-э… будет брехать-то… (Уверенности в отсутствии гостя у него нет.) Будет…
Девчонка Славка входит с ушатом воды. Воеводша ставит ушат перед мужем, расстёгивает на нём всё, что возможно, и начинает «освежать» сопротивляющуюся глыбу.
(Чтобы не лить на сцене воду, а лишь создать иллюзию – и журчание воды, и фурчание воеводы гротесково-преувеличиным звуком – передать в записи радио.)
Работа эта, видимо, воеводше хорошо знакома. Отцы города, только что браво распевавшие, приутихли. Крестясь,