Источник. Джеймс А. МиченерЧитать онлайн книгу.
основной концепции.
Но четыре дня спустя в траншее В была найдена действительно странная вещь, и, закончив заполнять на нее карточку, Куллинейн пошутил:
– Табари, кто-то заботится о наших раскопках.
При археологических работах есть постоянная опасность: рабочий, полный энтузиазма, да к тому же стремящийся и получить награду, и порадовать иностранцев, которые, в общем-то, ему нравятся, привыкает прятать в земле какие-нибудь предметы, а потом торжественно выковыривать их лопатой. Однако тщательное изучение новой находки убедило даже Куллинейна, что никто из рабочих не мог ее спрятать: она была из золота.
Поскольку менора – предмет исключительно еврейского культа, она вызвала массу восторгов и на самих раскопках, и в кибуце, но датировать ее оказалось невозможным, так как семисвечник использовался евреями чуть ли не со времен Исхода, когда Бог дал им подробные инструкции, как его следует изготовить: «И по бокам его должны расти шесть ветвей; три ветви подсвечника с одной стороны и три с другой стороны». Господь повторял это снова и снова – менора имела для Него особую важность.
– Это произведение искусства, – неохотно признал Куллинейн, – но археологической ценности менора не имеет. – Он отложил ее в сторону, не обращая внимания на то, что это был самый значимый предмет, найденный при раскопках. – Проклятье! – проворчал он. – Пуля, золотая монета тысячелетней давности и менора. И все в других слоях, в другие времена… Что это за раскопки?
Утром третьего дня случилось событие, которое в то время он не счел особенно важным: журналист из Австралии, симпатичный веселый парень, побывал на разрезе. Задав массу несущественных вопросов, он неожиданно увидел менору.
– Что это? – спросил он.
– Эта вещь называется менора, – ответил Куллинейн.
– То есть вам удалось найти золото…
– Большой археологической ценности она не представляет.
– Понимаю. Но даже если и так, могу я сфотографировать ее?
– Думаю, лучше не стоит.
– Кстати, что она собой представляет?
– Семисвечник, – объяснил Куллинейн, и несколько дней спустя, когда пришло время осмыслить допущенные ошибки, он припомнил два факта. Австралиец внимательно сосчитал все ветви меноры – «пять, шесть, семь», – и его открытое симпатичное лицо осветилось почти мальчишеской радостью.
– Доктор Куллинейн, если я правильно понял, что эта менора не представляет никакой исторической ценности, разрешите мне, пожалуйста, сделать всего один снимок ее. – И хотя он уже высказал свое мнение, Куллинейн все же дал разрешение. Австралиец быстро вытащил японскую камеру и дал подержать менору одному из пожилых кибуцников, чтобы тот позировал с ней. – Смотрите на нее, – потребовал он и, несколько раз молниеносно щелкнув камерой, поблагодарил Куллинейна и умчался в аэропорт Тель-Авива.
– Хотел бы я обладать такой энергией, – засмеялся Куллинейн, но от дальнейших комментариев