Источник. Джеймс А. МиченерЧитать онлайн книгу.
на прямой линии, что вела к стене.
– Посмотри, – сказал Удод, – как линия пролегает отсюда через весь город и утыкается в крышу дома правителя.
– Вот там мы и поставим шестой флаг, – уточнил Мешаб. Теперь он видел то безошибочное направление, на которое они и будут ориентироваться, когда пробьют первую глубокую шахту и начнут рыть туннель к невидимому и неосязаемому источнику. – Это самая трудная часть, – проворчал он. – Как мы со дна шахты определим направление?
– А вот это – моя работа, – сказал Удод.
Едва он двинулся в обратный путь в лагерь рабов, как, спускаясь по склону, увидел цепочку людей с факелами. Они провели всю ночь на вершине, в соответствии со старым обычаем поклоняясь Баалу. Поскольку этот бог был ночью так благосклонен к строителям, Мешаб предложил:
– Может, и мне стоит подняться и поклониться Баалу?
– Я пойду с тобой, – сказал Яхбаал.
Они наискосок пересекли горный склон, вышли к тропе, по которой спускались пилигримы, и по ней поднялись к святилищу, бывшему уже более тысячи лет местом поклонения.
На вершине они нашли менгир, давно посвященный Баалу. У его подножия были знакомые приметы скромных жертвоприношений: несколько цветов, мертвый голубь. Макор больше не поклонялся огненному богу, пожиравшему детей, больше не существовало храмовых проституток, служивших Астарте, – евреи положили конец этой практике. Но они были не в силах истребить поклонение Баалу, потому что и еврейские земледельцы, и торговцы-хананеи испытывали необходимость в столь важном для них божестве. Даже царь Саул отдал дань уважения Баалу, назвав своих сыновей в честь доброго бога. Время от времени еврейские правители Макора принимались обсуждать возможность запрета хананейского бога, но давление народа позволяло божеству жить и дальше. А вот теперь, при правлении царя Давида, из Иерусалима пришло указание, гласящее, что поклонение Баалу должно быть запрещено, но правители лишь недавно завоеванных северных территорий, где жило много хананеев, всегда выступали против слишком крутых мер, о которых позже придется пожалеть. Таким образом, Макор сохранил своего древнего бога, и горожане регулярно поднимались на гору, ища помощи и поддержки от единственного бога, которого они лично знали, – бога, который неизменно обеспечивал плодородие их полей.
Мешаб Моавитянин опустился на колени перед менгиром, повторяя молитвы, которые усвоил в южных пустынях. Поднявшись, он был готов снова спускаться в вонючий лагерь рабов, куда Баал временно поместил его. Удод спросил его:
– Почему ты так неразумен? Почему бы тебе не принять Яхве и не стать свободным человеком?
Отвечая, Мешаб четко обозначил разницу между собой и Удодом.
– Я жил и умру с Баалом, – тихо произнес он.
Этот же непреклонный ответ он, попав в плен в Моаве, бросил в лицо царю Давиду. Это и лишило его возможности стать военачальником в еврейской армии.
– Подожди, – сказал Удод, увлекая могучего Мешаба к скале, откуда в лунном свете