Источник. Джеймс А. МиченерЧитать онлайн книгу.
похоже, несколько раз перестраивался. Определить, составлял ли он часть мечети, пока было невозможно. Только продолжение раскопок могло показать, имел ли он к ней отношение. Но когда Элиав смахнул остатки земли, чтобы камера могла четко уловить тени, говорящие, как камень вверху и внизу вмурован в стену, какая-то неправильность на верхней поверхности камня привлекла его опытный глаз, и он попросил маленький скальпель и кисточку. Когда с их помощью он избавился от набившихся в кладку наносов земли, которым минуло 1600 лет, то с удовлетворением понял, что наткнулся на нечто важное. Не произнеся ни слова, он уступил место фотографу и неторопливо поднялся наверх, где Куллинейн показывал его набросок Веред Бар-Эль и Табари. Взяв карточку, Элиав тихо сказал:
– Боюсь, Джон, тебе еще придется тут основательно поработать.
– Что ты имеешь в виду?
Элиав серьезно посмотрел на коллег:
– То, о чем мы мечтали.
Три специалиста вслед за ним проследовали в траншею. Никто не проронил ни слова, и, подойдя к находке, Куллинейн попросил фотографа отойти, опустился на четвереньки и вгляделся в пыльную поверхность камня, который на четверть дюйма выступал из кладки. Когда он поднялся, глаза его сияли, а когда доктор Бар-Эль и Табари увидели то, что частично вскрыл Элиав, у них была такая же реакция.
– Я хочу, чтобы художник все зарисовал. Прямо на месте, – потребовал Куллинейн.
Через несколько часов должны были сгуститься сумерки, и он приказал сделать наброски этого христианского камня с вырезанными на нем крестами под самыми разными углами. Одновременно фотограф получил указание самым тщательным образом заснять камень, после чего они смогут его извлечь, чтобы изучить оборотную сторону. Но несмотря на суету, которая воцарилась в раскопе, стало ясно, что оставшееся время дня придется посвятить рисункам. Всей дальнейшей работе с камнем придется подождать до утра.
– Мы можем заняться этим при освещении, – предложил Табари, но Элиав тут же наложил вето, и, когда упали сумерки, весь Макор уже был охвачен неподдельной радостью.
За обедом пожилые кибуцники были возбуждены так же, как и молодые, которые работали на раскопках. Частично потому, что в каждой семье в Израиле есть хотя бы один археолог-любитель – редко встретишь дом, где не было бы осколков кремня, черепков керамики и других отзвуков прошлого, – а частично и потому, что для всех в кибуце раскопки стали «нашими».
– Я слышал, мы нашли сегодня что-то важное, – сказал Куллинейну один из обслуги. Ирландца выдавали сияющие глаза.
– Мы нашли краеугольный камень христианской церкви, – ответил Куллинейн. – Большой день для Ирландии.
– Неужели это все? – спросил мужчина. – Что это вообще такое? – Он поставил поднос на стол и присел сам, словно был хозяином ресторана.
– Мы не знаем, – сказал Куллинейн.
– Даже не можете предположить? – настаивал кибуцник.
– Предполагать будем завтра, –