Юные годы. Владлен НемецЧитать онлайн книгу.
воровали незрелые овощи и фрукты. Лечили нас рисовым отваром. В порядке профилактики от малярии мы получали акрихин. По вкусу он очень напоминал хину, только, пожалуй, был еще более горьким. Мы с этим акрихином боролись как могли: наиболее сознательные закатывали таблетки в хлеб и глотали. А другие делали вид, что глотают, а сами их выкидывали, и в этом деле так поднаторели, что хоть в цирк фокусниками.
Неожиданно, в октябре, нас, ничего не объясняя, посадили на теплоходы и отправили на Урал. Уже после войны я узнал, что наша поспешная эвакуация из под Рязани была вызвана тем, что немцы прорвались где-то в этом районе.
В другие времена маршрут нашего теплохода был бы мечтой туриста: Ока, Волга, Кама, живописные берега, посещение крупных старинных городов – Рязани, Нижнего Новгорода, Казани. Однако, для нас все это выглядело иначе. Скученность на кораблях была страшная. Наступили холода, которые усиливались по мере приближения к Уралу. С продовольствием было настолько плохо, что ребятишки из младших классов в порту Нижнего Новгорода пытались слизывать с конвейеров просыпавшуюся муку. Один из школьников умер в пути. Когда мы прибыли в Оханск, на Урале уже была настоящая зима. Нас там кое-как экипировали, но тем не менее без обморожений не обошлось.
Старшие классы (от 5-го) разместили в районном селе Большая Соснова. Взаимоотношения между ребятами были очень похожи на те, что описаны в известном фантастическом рассказе «Повелитель мух». Там мальчишки в возрасте до двенадцати лет были предоставлены сами себе, и всё кончилось войной. У нас было примерно то же самое. Атаманствовали мальчишки с Самокатной, которая была основным «поставщиком» малолетних преступников в Бауманском районе Москвы, так что чем меньше будет об этом сказано, тем лучше.
Конечно и здесь учителя пытались что-то сделать, но часто они просто не знали, что у нас происходит: всякая информация, уходящая во внешний мир, как известно, в ребячьих коллективах считается ябедничеством со всеми вытекающими для «ябед» последствиями – «темными» или, в лучшем случае, бойкотом.
Отношения с населением были натянутыми. Наше появление в Большой Соснове нарушило привычный образ жизни. Нас презрительно называли «выковыренными». Отношения с местными ребятами тоже никак не налаживались, и в этом в значительной степени была наша вина: москвичи были более образованными, точнее говоря, более информированными, и не стеснялись показывать свое превосходство.
На этом мрачноватом фоне были свои светлые пятна. Вот об одном из них я и хочу рассказать.
Доктор Богорад
Минимум лекарств, скученность в общежитии, все удобства во дворе. Ребята истощены недоеданием, но за два года ни одного смертного случая. Чудо? Это не чудо, а подвиг наших воспитателей, и главное – доктора Богорада. Ему лично я обязан тем, что не стал в 12 лет безногим калекой.
Я пожаловался на боли в ногах, и был немедленно помещен в изолятор. Ступни и пальцы ног (да извинит читатель за столь неаппетитную подробность)