Страдания Адриана Моула. Сью ТаунсендЧитать онлайн книгу.
терпеливо объяснил, что просто-напросто люблю чистоту и порядок, а она гаркнула:
– Уперся как осел! И дверью грохнула.
Дня не проходит, чтобы родители не поцапались из-за своей спальни. Папина половина всегда сверкает, зато на маминой творится черт знает что. Глядеть противно: горы окурков в пепельницах, прошлогодние выпуски «Обсервера», груды газет и книг, кучи рваных колготок и нейлоновых трусов по углам. На полках с маминой стороны кровати полным-полно всякой дряни с распродаж. Чокнуться можно! Фигурки какие-то стеклянные, без рук и ног, вазочки треснутые, древние книжки, от которых несет плесенью, и тому подобная дребедень. Бедный папа должен жить с ней в одной комнате. Мне его до слез жалко. У него-то на полках ничего лишнего – только «Правила дорожного движения» и мамина свадебная фотография Между прочим, я больше ни одной невесты не видел, которая во время свадьбы дым из ноздрей пускала бы.
И как это папу угораздило на ней жениться?
После «Перекрестков» спросил у отца, зачем он женился на маме. Что тут началось! Прорвало человека. В один момент выплеснул все обиды и унижения, накопившиеся за пятнадцать лет.
– Умоляю, Адриан! – простонал он. – Не повторяй ошибок отца. Не дай тебе бог пойти на поводу у женского тела. Пусть его красота не затмит для тебя характер и дурные привычки женщины.
Оказывается, он познакомился с мамой, когда в моде было мини. Если верить отцу, в те времена у мамы ноги что надо были.
– В мини-юбках, сынок, бабы выглядят чертовски уродливо, так что твоя мать на их фоне казалась красавицей из красавиц.
Я был потрясен до глубины души. Это что ж получается? У меня не отец, а сексуальный маньяк какой-то! Лично я люблю Пандору за ее выдающийся ум и отзывчивое сердце. Сказал об этом папе, а он загоготал так мерзко и говорит:
– Угу, угу! А если бы твоя Пандора была страшна как смертный грех? Держу пари, ты и не плюнул бы в ее сторону, будь она хоть чертов Эйнштейн в юбке или сама мать Тереза.
Наш первый мужской разговор папа закончил словами:
– Вот что я тебе скажу, парень. Не вздумай жениться, пока не проведешь со своей пташкой месячишко-другой в спальне. И приглядывайся к ней, приглядывайся. Зашвырнет трусики в угол и оставит там больше чем на три дня – ноги в руки и дуй от нее, будто за тобой черти гонятся!
Хозяйка спаниелихи Мици потребовала, чтобы мы не подпускали пса к ее собачке. Мама в ответ сказала, что сторонники либерализма (мы то есть) не ограничивают собачью свободу, поэтому пес имеет полное право гулять где ему вздумается.
Хозяйке спаниелихи миссис Кармайкл это не понравилось. Она пригрозила, что «если пес будет и дальше домогаться Мици», то она (в смысле, миссис Кармайкл) заявит на пса в полицию. Мама расхохоталась:
– Чего мелочиться-то. Валяйте, строчите уж сразу кляузу в Верховный суд!
Через полчаса заявился мистер Кармайкл. Сказал, что Мици готовится к «Крафтсу»,[3] поэтому любые волнения ей категорически противопоказаны. А мама как
Крупнейшая ежегодная выставка собак в зале «Олимпия».