Адриан Моул: Дикие годы. Сью ТаунсендЧитать онлайн книгу.
второго безрассудного брака. Помимо разницы в возрасте (огромной, как устье Амазонки), они физически и ментально несовместимы.
Маффет – мешок с костями шести футов шести дюймов росту – уверен, что королева очень трудолюбива, а Пэдди Эшдаун[22] не способен соврать. В мамочке пять футов и пять дюймов, она втискивается в одежду на два размера меньше и считает, что Британия должна быть республикой, а первым президентом – Кен Ливингстон,[23] известный любитель тритонов. В свой последний визит к ним я обратил внимание, что юный мистер Маффет к мамочке менее внимателен, чем раньше. Судя по всему, он уже сожалеет, что в безумном порыве связал себя матримониальными узами.
Мама сказала:
– Сегодня утром он уехал в Лондон на свои курсы по инженерному делу в здании Ллойда.
Мамины представления о географическом расположении Британских островов всегда были минимальны. Я сообщил ей, какое расстояние отделяет здание Ллойда в лондонском Сити от моей кладовки в Оксфорде.
Она печально ответила:
– Я просто подумала, что он мог к тебе заскочить на пути в Лестер.
Мама перезвонила в 2 часа ночи. Маффет просидел шесть часов в застрявшем поезде подземки, – по крайней мере, он ей так сказал.
На этот раз Леонора попросила меня вообразить, что стул – мой отец. Дала мне африканскую палку, и я выбивал стул, пока не рухнул от изнеможения, не в состоянии и рукой шевельнуть.
– Да он, в общем, не такой уж плохой парняга, мой папочка, – сказал я. – Даже не знаю, что это на меня нашло.
– Не разговаривайте со мной, говорите с ним, – приказала Леонора. – Разговаривайте со стулом. Стул – ваш отец.
Обращаясь к пустому стулу, я чувствовал себя очень глупо, но мне хотелось сделать Леоноре приятное, поэтому я посмотрел обивке прямо в глаза и вопросил:
– Почему ты не купил мне лампу на шарнире, когда я готовился к выпускным экзаменам?
Леонора похвалила:
– Хорошо, хорошо, ведите дальше, Адриан.
– Терпеть не могу твои кассеты с кантри-вестернами.
– Нет, – прошептала Леонора. – Глубже, мрачнее, самые ранние воспоминания.
– Помню, когда мне было три года, – сказал я, – ты вошел ко мне в спальню, выдернул у меня изо рта соску и сказал: «Настоящим мальчишкам соски не нужны».
После чего я снова схватил с пола палку и принялся колошматить стул. Полетела пыль.
Леонора проговорила:
– Хорошо, хорошо. Как вы себя чувствуете?
– Я чувствую себя ужасно. Я вывихнул плечо.
– Нет-нет, – раздраженно произнесла она. – Как вы себя чувствуете внутри?
Я все понял.
– О, я примирился с собой, – соврал я. Встал, вручил терапевтической доминатрисе тридцатку и ушел. Нужно еще купить нурофен, пока ночная аптека не закрылась. Боль в плече сводит меня с ума.
Среди тритонов Ньюпорт-Пагнелла новый раскол. Теперь у нас
Лидер Либерально-демократической партии, третьей по величине в Великобритании.
Член Лейбористской партии, придерживающийся крайне левых взглядов, за свои убеждения получил прозвище «Красный Кен», с 2000 г. – мэр Лондона.