Статьи. Иван ЛукашЧитать онлайн книгу.
Богородицы в Башмачках.
Но умолкла Москва, и ее звенящие, колокольные имена кажутся теперь чужими звуками забвенного языка, и веет от них воздухом засохших цветов, церковным воздухом ладана и воска…
Москва – увядшая роза. Так пыльный букет; отдающий горькой полынью, находят иногда за домашним киотом, но уже не знает в доме никто, какие воспоминания и какие приметы хранят засохшие цветы.
Азовское сидение
Русское восстановление, вероятно, восстановление прежде всего, во всей страшной силе цельности, русского духа, не только в слове или мысли, но во всей крови, на всех последних пределах человеческой воли. Не будет так, не будет и русских.
1937 год – трехсотлетняя казачья дата, какую отметит скромным торжеством в изгнании Всевеликое Войско Донское – одно из таких могучих знамений цельности русского духа, до последнего предела воли и крови. Выйдем ли мы когда-нибудь из порочного круга наших теперешних слов, из всего ничтожного и чужого вздора – «демократий, социализмов, республик», измельчивших русских в человеческую пыль и труху? Вернемся ли мы, наконец, к изумительным, совершенно живым ключам русской духовной силы, к русской живой воде, какая бьет и в этом Азовском казачьем сиденье?
Все, разумеется, когда-то слышали, и наши детские глаза торопливо пробегали когда-то казачье письмо из Азова московскому царю Михаилу. И все, разумеется, забыли его.
Мы же все, с нашими университетами, профессорами, эсерами, театрами, поэтами, канцеляриями – со всем нашим ничтожным маревом России, считали себя едва ли не умнее России и ее прошлого, ее кремлей и людей, ее простой и верной мощи. Мы же хотели все переделать в России по самым последним европейским образцам. И мало-помалу перестали внимать ей, помнить и понимать ее. И потому, что мы не вняли ей, мы ее отдали, и она от нас отошла.
Казацкая грамота «Роспись об Азовском осадном сидении донских казаков», привезенная на Москву царю Михаилу Федоровичу азовским атаманом Наумом Васильевым, это трехсотлетнее казацкое письмо, по совершенной простоте и силе едва ли не равное «Слову о полку Игореве», – страшно, с потрясающей живостью, приближает к нам ту Россию воли, крови и долга, какой мы разучились внимать.
Торопливо, хотя бы кусками, я постараюсь пересказать это казачье письмо.
В 1637 году донские казаки захватили у султана Мурада город Азов. С донскими были и кошевые запорожцы атаманов Остраницы и Гуни.
Государь Михаил Федорович не согласился принять от казаков Азов под свою высокую руку. Казаки стали отсиживаться в городке за свой страх. Султан Мурад умер, новый султан Ибрагим двинул на городок громадные двухсоттысячные полчища, сотни осадных пушек, а в Азове едва ли было до десяти тысяч казаков, с ними до тысячи казачек.
Началась осада, с июля до сентября.
О ней и рассказывает царю Михаилу казацкая весть, привезенная на Москву донским атаманом.
«Октября в 24-й день приехали к Москве, к государю-царю и великому