Забывший имя Луны. Екатерина МурашоваЧитать онлайн книгу.
боя и после него обязательно надо мыться в проточной воде), мутузят друг друга на полянке. Все по честному, никаких жестокостей. Кто кого победил, тот и молодец. Потом все вместе песни поют, хороводы водят. Ничего плохого, на мой взгляд. Надо же ребятам куда-то свою агрессивность девать, ну и перед девчонками выпендриться тоже – не последнее дело. Мне все это само по себе было очень мило (вроде бы как вторую молодость в лесу у костра проживаю), опять же, дети книжки исторические читают, рефераты пишут, мышление у них развивается, умение видеть историческую перспективу, собственный взгляд на сегодняшние наши события. Четверо «трудных» подростков, сноровисто сосватанные моей подруженькой Ленкой, у меня там ошивались. Никаких особых педагогических побед в этом, конечно, не было, и Макаренко я себя не воображала, но все же правилам нашим они подчинялись, вели себя прилично и даже иногда какую-то вполне разумную инициативу проявляли. Однако, зоркие глаза школьного педколлектива что-то в этом такое углядели. Особенно меня поразила завуч.
– От ваших «Детей Перуна» недалеко и до национал-фашизма! – заявила она мне. Сначала я просто обомлела. Потом пришла в себя.
– А что, – говорю. – «внучата Ильича» лучше были? Так вы лично в них без малого тридцать лет всех без остановки принимали, и ничего… А теперь изучение детьми истории собственной страны – уже национал-фашизм? Не слишком ли лихо перестроились?!
Ну и началось. Даже попа какого-то на меня напускали. Он мне лихо пытался объяснить, что история Руси конгруэнтна истории восточной ветви христианства Византийского толка. Я попа выслушала, потихоньку скрипя зубами, но «Детей Перуна» в «детей Христа» или там «внуков Девы Марии» переделывать отказалась наотрез.
Учителя – люди в целом инфантильные, и потому по-молодому страстные. В школе чуть ли не целая война разгорелась из-за моего клуба. Одни за меня, другие – против. Дети у нас нынче демократического толка и воспитания – митинги там всякие устраивали, лозунги вешали – в мою, естественно, поддержку. Пару раз уроки сорвали. Причем особенно усердствовали, конечно, те, кому только дай погорланить, а на историю им плевать с высокого небоскреба. На педсоветах три раза вопрос ставили. Я всем все рассказывала, ничего ни от кого не скрывала, предлагала всем посмотреть. Мои подруги-единомышленницы с нами на выезды ездили не раз, а те, что «держать и не пущать», ни разу не изволили, конечно. «Сам я книгу не читал, но категорически против…» Литераторша наша старейшая, заслуженная учительница РСФСР, внимательно меня выслушала и руками всплеснула:
– Что ж вы, милочка, делаете-то? Куда ваше педагогическое чутье-то подевалось? Они же у вас там, распалившись, да через костер напрыгавшись, да нагишом накупавшись, да после песен и былин ваших… чем же, вы думаете, занимаются?! Там же лес кругом!
Я сказала, что совершенно не понимаю, почему заниматься этим в лесу хуже, чем в подвалах, на чердаках и подъездах. Наоборот, красота тех же песен и народных обрядов настраивает мою вполне сексуально грамотную молодежь на более возвышенный лад, придает