…И вечно радуется ночь. Роман. Михаил ЛукинЧитать онлайн книгу.
и выпрямляет сломанное.
Но она промолчала, боязливо оглянувшись, словно бы мёртвые навострили уши и слушают, а, быть может, и смотрят на нас во все глаза. Не страшась мёртвых, я оглянулся, тем не менее, по сторонам, а затем, недолго думая, продолжил нести чушь о тех, кто был там похоронен, в душе убеждая себя, что ольгины слова мне лишь почудились. Будто мало со мной происходило подобных ошибок! Затем лишь, много времени спустя, на пароходе из Осло в Берген, услышав щебетание двух влюблённых, русскую речь, родную, я понял, что говорила мне тогда Ольга и то, что это был голос её души.
Вот так… Голос души – ему нет необходимости в словах и звуках, спонтанный возникновением, он легко проникает внутрь того, кому предназначен; немногие могут понять его. Ах, извечная беда – понимание.
Фрида, ездила ты пароходом на север?
Белые ночи, северные сияния, звёзды и бескрайнее море, от которого так и веет первозданным холодом, перед которым ощущаешь себя не то, что вошью, – даже не песчинкой! – молекулой, атомом в первозданном хаосе Творца. Любому порыву ветра ничего не стоит сбросить тебя с палубы, перевернуть всё это создание человеческого «гения», ревущую и выбрасывающую в воздух дым машину, пароход, перевернуть и затопить, а пассажиров отправить на корм рыбам. Когда осознаёшь это всем своим куцым умишкой, то пугаешься сперва, затем же начинаешь восторгаться; порою любопытно – а коли уж случилось бы так, такая катастрофа, выбрался бы я сам на берег, или через рыбье нутро месяц спустя очутился бы в желудке какого-нибудь норвежского социал-демократа.
Я тебя напугал? Ты всхлипываешь, дышишь часто… Ого, я взволнован – это может быть небезопасно для тебя! Нет-нет, не верь мне, ради Бога, забудь мои бредни поскорее – всё, что хорошо одному, может быть губительно другому. Съезди пароходом на север, не пожалеешь, главное – не забудь о морской болезни и её последствиях.
Так о чём, бишь, я? Ах, об Ольге! Да, теперь бы я рассказывал ей вовсе не о мёртвых, а о красотах Гудбрандсдаля и мыса Нордкап.
Сгустилась ночь, бездонная, точно колодец. Ночь гримасничает мне из-за закрытого окна, ночь зовёт меня на серьёзный разговор – мол, смотри, я – вечная, а ты, будь хоть творцом из творцов, скоро исчезнешь, растворишься, уйдёшь навек, и кто вспомнит тебя… У меня нет причин спорить с ней, она всегда права, но и смеяться над собою не позволю.
Свеча выгорела, но у меня их много, спасибо Хлое!
Где мои свечи? Я не помню… Кажется, я припрятал их под подушку в коробку с сигарами, чтобы Фрида не забрала (будто бы она этого не знает!), но идти к кровати… бррр, далеко, я уж пристыл к ледяному полу. Ах, нет же, нет, они под половицей в углу, а вовсе не под подушкой – но это ещё дальше! Да и какого пса нужда мне в этих свечах, коли здесь есть электричество, одно из радостей двадцатого века!? Вот я сейчас включу все четыре лампочки разом и изгоню тебя, проклятая, хочется или не хочется тебе уходить!
Затем