Рассказы. Антон ЧеховЧитать онлайн книгу.
к нему рваного и угнетённого субъекта, сброшенного из города за пьянство или по какой-нибудь другой основательной причине опустившегося вниз.
Человек отвечал.
– Представь в подтверждение твоего вранья законную бумагу.
Бумага представлялась, если была. Ротмистр совал её за пазуху, редко интересуясь её содержанием, и говорил:
– Всё в порядке. За ночь – две копейки, за неделю – гривенник, за месяц – три гривенника. Ступай и займи себе место, да смотри – не чужое, а то тебя вздуют. У меня живут люди строгие…
Новички спрашивали его:
– А чаем, хлебом или чем съестным не торгуете?
– Я торгую только стеной и крышей, за что сам плачу мошеннику хозяину этой дыры, купцу 2-й гильдии Иуде Петунникову, пять целковых в месяц, – объяснял Кувалда деловым тоном, – ко мне идёт народ, к роскоши непривычный… а если ты привык каждый день жрать – вон напротив харчевня. Но лучше, если ты, обломок, отучишься от этой дурной привычки. Ведь ты не барин – значит, что ты ешь? Сам себя ешь!
За такие речи, произносимые деланно строгим тоном, но всегда со смеющимися глазами, за внимательное отношение к своим постояльцам ротмистр пользовался среди городской голи широкой популярностью. Часто случалось, что бывший клиент ротмистра являлся на двор к нему уже не рваный и угнетённый, а в более или менее приличном виде и с бодрым лицом.
– Здравствуйте, ваше благородие! Каковенько поживаете?
– Здорово. Жив. Говори дальше.
– Не узнали?
– Не узнал.
– А помните, я у вас зимой жил с месяц… когда ещё облава-то была и трёх забрали?
– Н-ну, брат, под моей гостеприимной кровлей то и дело полиция бывает!
– Ах ты, господи! Ещё вы тогда частному приставу кукиш показали!
– Погоди, ты плюнь на воспоминания и говори просто, что тебе нужно?
– Не желаете ли принять от меня угощение махонькое? Как я о ту пору у вас жил, и вы мне, значит…
– Благодарность должна быть поощряема, друг мой, ибо она у людей редко встречается. Ты, должно быть, славный малый, и хоть я совсем тебя не помню, но в кабак с тобой пойду с удовольствием и напьюсь за твои успехи в жизни с наслаждением.
– А вы всё такой же – всё шутите?
– Да что же ещё можно делать, живя среди вас, горюнов?
Они шли. Иногда бывший клиент ротмистра, весь развинченный и расшатанный угощением, возвращался в ночлежку; на другой день они снова угощались, и в одно прекрасное утро бывший клиент просыпался с сознанием, что он вновь пропился дотла.
– Ваше благородие! Вот те и раз! Опять я к вам в команду попал? Как же теперь?
– Положение, которым нельзя похвалиться, но, находясь в нём, не следует и скулить, – резонировал ротмистр. – Нужно, друг мой, ко всему относиться равнодушно, не портя себе жизни философией и не ставя никаких вопросов. Философствовать всегда глупо, философствовать с похмелья невыразимо глупо. Похмелье требует водки, а не угрызения