Мамаша Кураж и ее дети. Бертольд БрехтЧитать онлайн книгу.
чешут затылки. Тут я наклоняюсь, хватаю свой меч и рублю мужиков на мелкие части. В нужде побудешь – заповедь забудешь, правда?
Командующий. А ты что на это скажешь, пастырь?
Полковой священник. Строго говоря, таких слов в Библии нет, но Господу Богу ничего не стоило из пяти хлебов сделать пятьсот, так что и нужды, собственно говоря, не было, и он вполне мог требовать любви к ближнему: еще бы, все были сыты. Сейчас времена не те.
Командующий (смеется). Совсем не те. Так и быть, на этот раздадим хлебнуть и тебе, фарисей. (Эйлифу.) Значит, ты их изрубил. Ну что ж, ты поступил правильно, моим храбрым солдатам будет что пожевать. Разве не сказано в Писании: «Что сотворил ты самому ничтожному из братьев моих, то ты мне сотворил»? А что ты им сотворил? Ты устроил им отличный обед из говядины, ведь они же не привыкли есть хлеб с плесенью. Прежде, бывало, они сперва наливали в шлем вино и крошили в него булочки, а уж потом шли в бой за веру.
Эйлиф. Да, я тут же наклонился, схватил свой меч и изрубил их на мелкие части.
Командующий. В тебе сидит молодой цезарь. Тебе бы увидеть короля.
Эйлиф. Я его видел издали. В нем есть что-то светлое. Мне хочется во всем подражать ему.
Командующий. У тебя уже есть какое-то сходство с ним. Я ценю таких солдат, как ты, Эйлиф, храбрых, мужественных. Они для меня как родные дети. (Ведет Эйлифа к карте.) Ознакомься с обстановкой, Эйлиф, тут еще много сил придется положить.
Мамаша Кураж (она слышала разговор в палатке и теперь ощипывает каплуна со злостью). Это, наверно, очень плохой командующий.
Повар. Прожорливый – верно, но почему плохой?
Мамаша Кураж. Потому что ему нужны храбрые солдаты, вот почему. Если у него хватает ума на хороший план разгрома врага, то зачем ему непременно храбрые солдаты? Обошелся бы и обыкновенными. Вообще, когда в ход идут высокие добродетели – значит, дело дрянь.
Повар. А я думал, это хороший знак.
Мамаша Кураж. Нет, плохой. Если какой-нибудь командующий или король – дурак набитый и ведет своих людей прямо в навозную кучу, то тут, конечно, нужно, чтобы люди не боялись смерти, а это как-никак добродетель. Если он скряга и набирает слишком мало солдат, то солдаты должны быть сплошными геркулесами. А если он бездельник и не хочет ломать себе голову, тогда они должны быть мудрыми как змеи, иначе им крышка. И верность нужна ему тоже какая-то особая, потому что он всегда требует от них слишком многого. Одним словом, сплошные добродетели, которые в порядочной стране, при хорошем короле или главнокомандующем, никому не нужны. В хорошей стране добродетели ни к чему, там можно быть обыкновенными людьми, не шибко умными и, по мне, даже трусами.
Командующий. Готов об заклад биться – твой отец был солдат.
Эйлиф. Еще какой, говорят. Мать меня поэтому всегда предостерегала… Я знаю одну песню.
Командующий. Спой нам! (Орет.) Скоро будет обед?
Эйлиф. Она называется: «Песня о солдате и бабе». (Поет, отплясывая военный танец с саблей в руке.)
Одних