Баязет. Валентин ПикульЧитать онлайн книгу.
штаба на скромном полевом мундире рассказчика.
– Добрый день, господа, – поклонился Карабанов с порога и коротко представился незнакомым офицерам.
Рассказчик первым поднялся ему навстречу, еще издали подал руку:
– Штабс-капитан Юрий Тимофеевич Некрасов… А вы, наверное, во вторую сотню?
Стали подходить и другие офицеры.
– Юнкер Евдокимов… Попросту Алексей! – Он как-то сразу запомнился Карабанову: совсем юный, почти мальчик, лицо узкое, девичье, а взгляд доверчивый, чистоты отменной.
– Майор Николай Сергеевич Потресов… по артиллерии. Извините, что подаю левую руку, правую мне вчера казенником пришибло малость! – Этот офицер показался Андрею искателен: он так вежливо заглядывал поручику в физиономию, что тот даже смутился; но лицо у майора Потресова было доброе, глаза виноватые, и почему-то его было жалко.
А вот капитан Ефрем Штоквиц, лежавший на тахте, забросанной газетами и журналами, не понравился Андрею: корректно сух, рука – брр! – влажная от пота, а взгляд поднимает откуда-то снизу – тяжело и медленно, словно трехпудовую гирю.
– Очень приятно, – без всякой любезности сказал Штоквиц и неожиданно предложил: – Не хотите ли стакан лафиту? – Однако по всему было видно, что появление Карабанова его мало заинтересовало.
Прапорщик Вадим Латышев – невзрачный прыщеватый юноша с бронзовой цепочкой от часов, перекинутой поверх заношенного донельзя армейского сюртука. «Видать, очень беден, в чем-то даже глубоко несчастен, наверное, – так сразу же подумал о нем Карабанов, – а может, и болен чем-нибудь…»
Потом на Карабанова, откуда-то из угла офицерской казармы, двинулась волосатая гора, еще издали протягивая громадную клешню, всю в коросте черных, заскорузлых мужицких мозолей.
– Ватнин… Назар Минаич, – прогудела эта гора, словно из глубокой шахты, – Назар Ватнин я, вот кто! А по званию моему – есаул… Ну, да и ты – сотник казачий, так давай я тебя поцелую, поручик!
Он легко подхватил Карабанова за локти и под общий смех ткнул его лицом в свою бородищу.
– В губы, – смеялся есаул, – в губы целуй!..
Радостно удивленный, Карабанов еще не успел оглядеться, а денщики уже убирали со стола карты и книги, ставили кувшины с вином, разносили закуски.
– Грешным делом, – признался Карабанов, – я не откажусь от угощения, ибо чертовски голоден. И вообще должен сознаться, что от самого Петербурга все катится как-то кувырком.
– Так вы из Петербурга? – удивились вокруг; даже Штоквиц отбросил «Тифлисские ведомости», внимательно оглядел Карабанова.
– Да, прямо из Петербурга.
– А где служили? – спросил Некрасов.
– В лейб-гвардии кавалергардском. В самом веселом полку, господа!.. Телохранители царствующих особ, мы сохранили для себя лишь одну добродетель: беречь себя в трезвом виде только для парадов!
– О-о, и… Если так, то простите за нескромный вопрос, – полюбопытствовал Штоквиц, вставая с тахты. – Каким же образом вы оказались здесь,