Агония СССР. Я был свидетелем убийства Сверхдержавы. Николай ЗеньковичЧитать онлайн книгу.
справился, туда ли он попал. Удостоверившись, что у телефона именно тот человек, который ему нужен, звонивший сказал: он вышел на меня по просьбе моих друзей, которые попросили его подыскать для меня какую-либо работу. Так вот, он мог бы предложить мне кое-что с учетом моего базового журналистского образования.
Предложение меня заинтересовало, и я спросил, куда надо подойти. Тут же был назван подробный адрес, а также маршрут метро и троллейбуса. Условились встретиться назавтра в десять утра.
Ехать пришлось долго, но это меня не смущало. Ничего, лишь бы работа была интересная. Не на биржу же труда, в самом деле, обращаться.
Кстати, позднее я узнал, что обращались и туда. На февраль 1992 года на Московской бирже труда были зарегистрированы 525 бывших работников партноменклатуры. Из них 116 человек ранее работали в аппарате ЦК (в основном технический персонал), 31 – в Московском горкоме, 218 – в райкомах, 27 – в парткомах.
Повторяю: перспектив не было никаких, время от времени пресса со злорадством сообщала, что готовится указ Ельцина, запрещающий коммунистам занимать ответственные посты в органах государственной власти. Особенно упорно настаивала на запрете на профессии по идеологическим мотивам пламенная демократка Галина Старовойтова.
Из дому я выбрался с некоторым запасом времени и потому по указанному адресу прибыл несколько раньше. Это был обычный жилой дом, которых в Москве тысячи. Блочная пятиэтажка, печально знаменитая «хрущоба». Признаков какого-нибудь офиса не наблюдалось. Я еще раз взглянул на блокнотный листок с адресом: дом такой-то, помещение такое-то. Помещение… Признаться, это слово смутило меня еще вчера, во время разговора. Но в Москве такие адреса – строение номер такое-то, помещение номер такое-то – не редкость.
Так вот, «помещением» оказалась небольшая комнатка в подвале. Вход преграждала железная решетка с большим висячим замком. До назначенного времени оставалось еще полчаса, и я вышел во двор. Он был захламлен до невозможности. Валялись обрывки газет, огрызки яблок, апельсиновые корки, окурки. По обе стороны подъезда, словно античные львы у петербургских дворцов, красовались две мусорницы, источавшие такой запах, что пришлось зажать нос. В мусорницах копошились бездомные кошки.
Из окна моего кабинета на седьмом этаже офиса на Старой площади открывался великолепный вид на Кремль. Через каждые четверть часа раздавался бой курантов на Спасской башне. Под солнечными лучами ослепительно сверкали купола кремлевских храмов. Их видом любовались все мои посетители. И вот после такого благолепия – вонючий подвал на окраине города.
Невольно вспомнились тяжелые сны последнего времени. Ближе к лету 1991 года вдруг стало сниться, будто я учусь в школе рабочей молодежи. Зачем я пошел туда, ведь я ее уже окончил, у меня есть аттестат о среднем образовании, – недоумевал я, сидя за партой в помещении пожарного депо Минского подшипникового завода, где размещалась вечерняя школа № 23, в которую я ходил три года