Плач. Кристофер Джон СэнсомЧитать онлайн книгу.
он открыл Уильяму дверь и поклонился, как всегда досконально выполняя обязанности стюарда. Сесил шагнул на посыпанную гравием дорожку, где его ждал слуга вместе с факельщиками, чтобы проводить его домой, уж не знаю, куда именно. Броккет закрыл дверь.
– Я позволил себе вольность подать марципан доктору Малтону, – сказал он.
– Спасибо, – кивнул я. – Скажите ему, что я сию минуту приду. Но сначала пришлите Тимоти в мой кабинет.
Я вернулся в комнату – мое убежище, мою тихую гавань, где я держал собственную маленькую коллекцию книг по юриспруденции, а также дневники и записи за много лет. Мне стало интересно, что подумал бы Барак, узнай он об этой просьбе прийти в Уайтхолл. Он бы сразу сказал, что мне нужно отбросить мои сентиментальные фантазии о королеве и придумать на завтра какое-нибудь срочное совещание где-нибудь в Нортумберленде.
Пришел Тимоти, и я написал для него записку, велев ему сделать крюк и отнести ее в контору. В записке я просил Джека подготовить краткое изложение одного из моих самых важных дел, которым я собирался заняться завтра. Но потом я передумал.
– Нет, к черту! Бараку придется выпрашивать эти бумаги в канцелярии Шести Клерков.
Я исправил записку и попросил Николаса выполнить эту работу. Даже если парень что-то напутает, это будет отправная точка.
Тимоти обеспокоенно посмотрел на меня своими темными глазами:
– Вы хорошо себя чувствуете, хозяин?
– Да, да, хорошо, – раздраженно ответил я. – Просто завален делами. Нет покоя в этом мире.
Пожалев о своем резком тоне, я дал подростку перед уходом полгрота[10], а сам вернулся в столовую, где мой гость без особого энтузиазма тыкал вилкой в марципановый пирог Агнессы.
– Извини, Гай, срочное дело, – вздохнул я.
Доктор улыбнулся:
– Я тоже прерываю свои трапезы, когда у какого-нибудь бедного пациента кризис.
– И прошу прощения, что перед этим был слишком резок. Но увиденное утром страшно удручило меня.
– Понимаю. Однако если ты думаешь, что все противники реформ – или те из нас, кто, да, хотели бы вернуть Англию обратно в лоно Римской церкви – поддерживают подобные вещи, то ты крайне несправедлив к нам.
– Я лишь знаю, что вокруг трона слышны раскаты грома, – сказал я, перефразируя стихи Уайетта[11], и тут же снова вспомнил слова Филипа Коулсвина во время сожжения и содрогнулся. «Любой из нас теперь может подвергнуться тому же».
Рано утром на следующий день Тимоти оседлал Бытие, и я поехал по Чансери-лейн. Мой конь старел: его тело округлилось, а голова тощала. Снова был приятный июльский день, жаркий, но с прохладным ветерком, шумевшим в зеленой листве. Я миновал ворота Линкольнс-Инн и по краю дороги поехал на Флит-стрит, пропустив стадо овец, которых гнали на бойню в Шамблз.
Город уже проснулся, лавки были открыты, и в дверях стояли приказчики, расхваливая свои товары. В пыли толкались разносчики со своими подносами, мимо прошел крысолов в грубой шерстяной рубахе, сгибаясь
Грот – серебряная монета в четыре пенса.
Имеется в виду стихотворение Т. Уайетта «