Музыкальная шкатулка. Дмитрий КоробковЧитать онлайн книгу.
С устрицами у меня всё в порядке. Устрицы, знаете, – афродизиак. С них мы начали. Белое вино…
– А во время ужина вас никто не прерывал?
Круасье перевернул очередной лист блокнота, стараясь не пропустить ни единого слова.
– Никто. Был телефонный звонок. Франсуа хотел, было ответить, но я сказала: «Дорогой, пусть думают, что мы ушли в кино. Мы так давно не проводили вечер вместе, наедине, чтобы только ты и я. Чтобы приятная музыка успокаивала, а мерцающий свет свечей придавал обстановке интимность. Чтобы вино слегка кружило голову…»
– Мадам, когда вы закончили обедать, что было дальше?
– Потом? Мы ели сыр, пили кофе с шоколадом, он вырабатывает серотонин – гормон удовольствия. Мы разговаривали, слушали музыку, но Франсуа всё время был чем-то обеспокоен. О, я только потом поняла, что это было недомогание! Какая я невнимательная! Он пожаловался на непонятные ухудшения во всём организме.
– Здесь, пожалуйста, поподробнее и повнимательнее, – Мокрэ превратился в саму сосредоточенность, – постарайтесь не пропустить ничего!
Круасье, следуя примеру шефа, словно изготовился к старту внимательного и подробного быстрописания.
– Да, я поняла Вас, – согласилась супруга мэра, – так вот, он сказал: «Дорогая я, кажется, не здоров». Я, правда, восприняла это, как желание Франсуа увильнуть от … общения со мной и сказала.., подождите, сейчас вспомню… «Не выдумывай»! А он ответил: «У меня, наверное, поднялась температура». Провёл рукой по лбу и перебрался вот в это кресло, инспектор.
– Угу, – Мокрэ бросил беглый взгляд на кресло у камина.
– «Нет, здесь ещё хуже, – сказал вдруг Франсуа, и пересел подальше от огня». Его лицо блестело. Я подошла ближе и заметила, что он покрылся испариной. Ему действительно было плохо. Я спросила: «Франсуа, что с тобой»? Он ответил: «Мне плохо»! И так взявшись за живот, стал мучительно поукивать…
– Что, простите, мадам, – вдруг вмешался в разговор Круасье, молча записывающий беседу до этого момента.
Все повернули головы в его сторону.
– Я не понял этого слова, мадам. Как записать? Что стал «мучительно» делать господин мэр?
– Поукивать, – объяснила мадам, – это так тихонько и жалостливо держась за живот постанывать: «У-у».
– Понял, – кивнул полицейский, возвращаясь к записям в блокноте.
– Что было дальше, – обратился инспектор к женщине.
– Дальше? А дальше я растерялась… Нет, потом я нашлась и стала всем звонить! Я позвонила подруге. Не Адель, она всё-таки ушла в кино, помните, я говорила? Она ушла с Мари, – женой брата нашего священника. А я позвонила Валери, – вдове бывшего пекаря, которые продали свою пекарню нынешнему пекарю Жану-Луи. Валери очень хорошо разбирается во всякого рода недомоганиях. Она сказала, что: «Наверное, он съел что-то не качественное». Я ей возразила, так как некачественного за столом ничего не было. Валери перечислила мне целый список препаратов и процедур, которые могли бы помочь моему Франсуа. Он, кстати, так терпеливо и мужественно ждал, пока я записывала. Вот, видите список, – она протянула Мокрэ исписанные