Стоик. Теодор ДрайзерЧитать онлайн книгу.
к Эйлин на людях, тем лучше будет для всех нас!..» И она так посмотрела на него своими синими глазами, что ему показалось, словно в этом взоре скрывается вся извечная женская мудрость.
Итак, по дороге в Нью-Йорк Каупервуд, помня наставления Беренис, послал Эйлин телеграмму, извещая ее о приезде. И тут же в связи с Эйлин он вспомнил о некоем Эдварде Бингхэме, агенте по распространению акций, человеке светском, который когда-то часто к нему наведывался и который наверняка сумеет раздобыть ему кое-какие сведения об этом субъекте Толлифере.
Таким образом, составив себе дорогой полную программу действий и приехав в Нью-Йорк, Каупервуд прежде всего позвонил Беренис на Парк-авеню, в тот самый особняк, который он когда-то подарил для нее и ее матери. Условившись, что он приедет попозже, он позвонил Коулу, а затем к себе в контору, в отель «Нэзерлэндс», где, справившись о разных делах, узнал между прочим, что Бингхэм уже интересовался, когда ему можно будет повидать Каупервуда. Вслед за этим он отправился к себе домой в весьма приподнятом настроении – совсем не тот человек, которого видела Эйлин несколько месяцев тому назад.
Когда он вошел к ней в спальню, она сразу по его походке, по его глазам поняла, что он чем-то очень доволен и готовит ей приятный сюрприз.
– Ну, как ты тут поживаешь, моя дорогая? – весело осведомился он: давно уже он не был с ней так приветлив. – Надеюсь, ты получила мою телеграмму?
– Да… – спокойно, но в то же время несколько насторожившись, отвечала Эйлин. И тут же украдкой поглядела на него с любопытством, ибо в ее чувстве к Каупервуду было столько же любви, сколько и ненависти.
– А! Детективные романы почитываешь! – заметил он, заглядывая в книжку на столике у ее кровати и мысленно сравнивая ее ограниченные интересы с кругозором Беренис.
– Да! – с раздражением отрезала Эйлин. – А по-твоему, мне что читать? Библию? Или, может, твои ежемесячные финансовые отчеты? Или каталоги твоих коллекций?
Она была возмущена и оскорблена до глубины души: за все время своих чикагских передряг он не удосужился написать ей ни слова.
– Сказать тебе по правде, дорогая, – продолжал он все так же мягко и невозмутимо, – я столько раз собирался написать тебе, но просто руки не поднимались, до такой степени я был всем этим замучен. Я правду тебе говорю. А потом, я был почти уверен, что ты читаешь газеты. Ну а там все это было расписано. Да! Я получил твою телеграмму. И очень был тронут. Чрезвычайно. Мне казалось, что я ответил. Я хорошо помню, что собирался ответить. – Он говорил о сочувственной и ободряющей телеграмме, которую Эйлин послала ему на другой день после его скандального провала с концессией в Чикагском муниципалитете.
– Хватит, – сухо перебила его Эйлин. – Допустим, ты собирался. Ну что еще ты можешь сказать?
Было одиннадцать часов утра, а она только принималась за свой туалет. Он обратил внимание на белоснежный воздушный капот – это был ее