Месть и примирение. Карл ВеттербергЧитать онлайн книгу.
навес, нечто довольно похожее на канатный завод, и небольшая сосновая роща расчищена и прорезана аллеями; дрожки тоже где-то добыли, и аптекарь открыл в соседнем крестьянском дворе небольшую аптеку. Одним словом, целебное болото превратилось теперь в настоящее место леченья, куда каждое лето собирались все, кому наскучил душный городской воздух.
Майор франц Пистоленсверд был родом финляндец и, в добавок, старый холостяк; он во всем околотке слыл оригиналом; над ним смеялись, под-час сердились на него, но все, от мала до велика, любили и уважали его. С ним можно было десять раз на день побраниться, а между тем никак нельзя было ненавидеть его. В нем была бездна странностей, но в самых этих странностях всегда проглядывали истинная доброта и благородство; они, подобно светлому, блестящему предмету на дне бурного источника, с шумом катящегося между каменьями, беспрестанно проглядывали сквозь неровную поверхность его вспыльчивого и раздражительного нрава. Люди часто смеются над подобными стариками, которые не умеют и не хотят применяться к обществу, в котором живут; они судят только по наружности и обыкновенно называют подобного человека чудаком; но они не знают, сколько струн души должны сперва порваться, сколько быть натянуты слишком сильно, чтоб образовать то, что они называют чудаком, забавным человеком. Смешное и забавное всегда происходит от недостатка гармонии; гармония и красота всегда нераздельны.
Что меня касается, то я никогда не могу смеяться над странностями подобных людей, не могу находить их забавными; я стараюсь отыскать их источник, и всегда находил, что глубокое горе, тяжкие душевные страдания были причиною этих странностей, которые толпа находит столь забавными.
Всякий возраст имеет свои игрушки, что-нибудь, к чему особенно привязан, у всякого народа есть свои пенаты, которым он покланяется и которых чтит, и у всякого человека какая-нибудь особенная страсть.
Наш старик майор был фин, фин до самой глубины души, и любил свое отечество со всею преданностью и пылкостью юноши. Финляндия, с её славными воспоминаниями, с её вечнозелеными лесами, скалами и светлыми водами, с её бедным, но храбрым, трудолюбивым и честным народом, была любимою, самою драгоценною игрушкою старика майора, единственною его отрадою. Обстоятельства заставили его оставить свое отечество, и душа его изнывала от этой разлуки. Долго боролся он с обстоятельствами, долго старался пересилить их, но все осталось тщетным, и характер его мало-помалу стал раздражителен.
Кроме того, старик был еще в высшей степени упрям. Это качество, столь обыкновенное у его соотечественников и которое сделало их тем, чем они показали себя в последнюю войну – нациею героев, которых не могут остановить никакие трудности и препятствия, было у него, так сказать, национальное. Но то, что бывает добродетелью нации, нередко в частности бывает пороком, или, по крайней мере, странностью; и упрямство и раздражительность майора были поэтому сказкой