Каббала и бесы. Яков ШехтерЧитать онлайн книгу.
раз шлепнул ладонями по столешнице.
– Дружок есть у меня – Ури. Мы с ним на Суэцком канале, в Войну Судного дня, у «Китайской фермы»[47] оборону держали. Там, под огнем египетским, казалось, будто лучше друга нет и не будет, а как война кончилась – разбежались. Разные люди, разные жизни.
Н-да… И понесла его нелегкая в Майами – красивого хлеба искать. А жизнь во Флориде действительно распрекрасная. Богатая, сытая жизнь, – и приятель свой кусочек от нее урвал, хоть и работал всего лишь диспетчером в супере, заказы между поставщиками распределял. Но работал, как видно, честно, а честность в наше время товар редкий и оплачивается хорошо.
А с год назад встречаю нашего командира взвода.
– Помнишь Ури? – спрашивает.
– Как не помнить, – говорю, – друзья ж все-таки.
– Поймал, – говорит, – ту самую болезнь, не про нас будет сказано. Облучают на всю катушку. Борода уже выпала.
Н-да… Бороду Ури носил роскошную: рыжую и закрученную колечками – тугими, будто из проволоки, и блестевшими, точно надраенная медь. На «Китайской ферме» сразу заставили ее сбрить – сказали, внимание снайперов привлекает. Ну да ничего, потом снова отросла.
– Так вот, – говорит командир, – ни волоска не осталось. И сколько ему вообще осталось, никто не знает. А может, и не осталось уже.
– Вот что, – говорю, – пошли, лечить Ури будем. Есть средство древнее, дедами завещанное. «Лехаим»[48] надо сделать за больного товарища. Не напиться бездумно, а поработать, словно священник у жертвенника. Со смыслом и значением.
– Я ж не пью, – стал командир отнекиваться. – Ты ведь знаешь, пиво еще туда-сюда, а больше ничего.
– Отставить пиво, – приказываю. – Только арак.[49] Представь, что жизнь товарища в твоей руке. И ты этой самой рукой не поднимешь рюмку?
Н-да… Поднял, и еще как поднял. Арак нужно пить из морозильника, холод превращает его в тягучий, искрящийся кристалликами бальзам. И употребили мы за скорейшее выздоровление Ури литровую бутылку этого бальзама. Командир держался молодцом. Только под конец бутылки пил уже не за Ури, а за его бороду. Чтоб увидеть ее в былом великолепии и блеске.
Когда он рухнул на диван и отключился, я позвонил его жене. Объяснил: мол, неожиданная встреча боевых друзей, так что ночевать ее муж останется у меня.
Н-да… А через пару дней встречаю другого дружка из взвода.
– Слышал про Ури? – спрашиваю.
– Слышал, – говорит. – Рак у него был, облучали бедолагу. Но, слава Всевышнему, – выкарабкался. И борода отросла. Такая же, колечками.
Нисим победоносно посмотрел на реб Вульфа.
– Если это не ретроактивное вмешательство в причинно-следственный механизм, то что, что это тогда?
– Почему ты всегда ищешь объяснений? – вдруг спросил Акива, до сих пор не вымолвивший ни единого слова. – Что за неуемная страсть к препарированию? Весь мир должен быть разрезан, взвешен, обмерен и растолкован. Причем
«Китайской фермой» называлась сельскохозяйственная исследовательская станция, созданная японцами в районе Суэцкого канала. Так как ни арабы, ни евреи не в состоянии отличить японцев от китайцев, то ферме и было дано ошибочное название. Осенью 1973 года, в дни Войны Судного дня, израильтяне навязали египтянам бой у этой фермы, чтобы отвлечь их внимание от начавшейся переправы израильтян через Суэцкий канал. Бой был необычайно кровопролитный, и обе стороны понесли в нем немалые потери.
Лехаим – на иврите – за жизнь. Застольная здравица.
Анисовая водка; в Израиле традиционно считается любимым напитком евреев-выходцев с Востока.