Свобода. Джонатан ФранзенЧитать онлайн книгу.
И она по-прежнему принимает героин?
– У нее лейкемия, – повторила Патти. – О героине я ничего не знаю.
– Даже Ричард этим не балуется, а это, поверь мне, говорит о многом.
– Я ничего об этом не знаю.
Уолтер с улыбкой кивнул.
– Тогда ты и вправду замечательный человек.
– Об этом я тоже ничего не знаю. Мне надо пообедать и пойти готовиться к игре.
– Прости, я не смогу сегодня прийти на матч, – сказал он, когда она повернулась, чтобы уйти. – Я хотел, но сегодня будет выступать Гарри Блэкман[30]. Я должен его послушать.
Она раздраженно обернулась:
– Без проблем!
– Это член Верховного суда. Автор вердикта по делу Роу против Уэйда.
– Я знаю, – сказала она. – Моя мать ему практически поклоняется. Можешь не объяснять, кто это.
– Ладно. Извини.
Между ними закрутился снежный вихрь.
– Ладно, тогда больше не буду тебе надоедать, – сказал Уолтер. – Мне жаль насчет Элизы. Надеюсь, у нее все будет хорошо.
В том, что произошло дальше, автор винит только себя – не Элизу, не Джойс, не Уолтера. Как всякого игрока, ее мучило, что периоды незаброса часто затягиваются: она честно отыгрывала второстепенные встречи, но даже в моменты худших вечерних дум находила утешение в чем-то большем – в своей команде, в мысли, что спорт важен, – извлекая истинную усладу из ободряющих воплей товарок по команде и подшучивания “на счастье” между таймами: вечные вариации про дырявые руки и мазилу, из тех, что и ей самой случалось выкрикивать тысячу раз. Она всегда стремилась завладеть мячом, потому что мяч всегда спасал ее, был надежной частью жизни и в детстве преданно сопровождал ее каждое лето. И все эти церковные ритуалы, которые неверующим кажутся бессмысленными или фальшивыми: когда мяч попадает в корзину, хлопают по ладоням так, когда член команды покидает поле – эдак, а после удавшегося штрафного – непременная куча-мала. И конечно, выкрики “Шона, давай!”, или “Кэти, молодец!”, или “Впе-ред! Впе-ред!”. Все это стало для нее настолько родным, настолько понятным, настолько необходимым сопровождением хорошей игры, что ей не приходило в голову этого стыдиться – так же как того, что она потела, носясь по полю. Женский спорт, конечно, был далек от пасторали. Помимо объятий здесь присутствовали яростное соперничество, ссоры и жестокая нетерпимость. Шона обвиняет Патти в том, что та делает слишком много пасов Кэти и слишком мало – ей; Патти негодует, видя, как тупоголовая Эбби Смит, центральный игрок, в очередной раз упустила мяч и не справилась с ним; Мэри Джейн Рорабэкер затаила злобу на Кэти, потому что та не пригласила ее снимать квартиру с ней, Патти и Шоной, хотя в Сент-Поле они дружили в десятом классе; каждый игрок испытывает виноватое облегчение, видя, как нервничает и лажает многообещающий новичок и потенциальный соперник, и т. д., и т. п. Но соревновательные виды спорта подразумевают наличие особой веры и полной самоотдачи, и когда в тебя окончательно вобьют этот образ мышления – в средней или по крайней мере старшей школе – тебе уже не о чем волноваться по пути в спортзал: