Пушкин и Пеле. Истории из спортивного закулисья. Александр ГорбуновЧитать онлайн книгу.
турнирами – чемпионатами мира и Европы, Олимпийскими играми, да и не только перед ними, регулярно ездил в Троице-Сергиеву лавру к наместнику Алексию. Алексий, с которым выдающийся вратарь познакомился еще в советские времена, крестил обоих детей Третьяка, его жену Татьяну. Отношения они сохраняли в тайне, поскольку КПСС, членом которой был Третьяк, за походы в церковь и – тем более – за участие в церковных обрядах наказывала. «Владыка, – рассказывал Третьяк, – присылал за нами черную „Волгу“ со шторками. Она отвозила нас прямо на задний двор лавры. По музеям спортсменам ходить не возбранялось, а как мы оказывались у него за столом – никто не видел. За все время не было ни одного прокола. Вот это называется конспирация!»
Блажен, кто верует. Нет, полагаю, никаких оснований сомневаться в том, что те, кому следует, были прекрасно осведомлены о визитах в лавру пассажиров «Волги» со шторками. Деятельность церкви полностью контролировалась ЦК КПСС и КГБ, и на каком-то уровне в этих организациях – высоком или среднем (но никак не рядовом) – приняли решение не трогать Третьяка, пусть бывает в лавре, встречается с Алексием. Почему нет, если это положительным образом сказывается на результатах советской хоккейной команды.
Под контролем
В сентябре 1984 года политические, спортивные власти СССР и примкнувший к ним КГБ пребывали в состоянии повышенной боевой готовности: теннисный жребий распорядился таким образом, что в финале европейской зоны «А» розыгрыша Кубка Дэвиса должны были встретиться команды Советского Союза и Израиля.
Матч решили провести в Донецке – без гимнов, без флагов, с контролем над местными студентами-арабами, над тем, кому и на какие места проданы билеты, с каждодневной накачкой «Проиграть нельзя!», с запретом перед матчем пожимать руки соперникам, обмениваться вымпелами, с выпуском специальной инструкции «Как вести себя на стадионе», с расселением израильской команды на одном этаже, с запретом селить в этой же гостинице советских евреев…
«Членов нашей делегации, – вспоминал потом в своей книге „Первый сет“ капитан советской сборной Шамиль Тарпищев, – настолько затерроризировали, что у нас складывалось впечатление, будто успех теннисистов из Израиля приведет к победе мирового сионизма». Руководитель научной группы советской теннисной команды Анна Скородумова сыграла в теннис с президентом теннисной Федерации Израиля. Ее, понятно, разыграли – ожидают, мол, теперь крупные неприятности, и на фоне окружавшего матч бреда и маразма она не могла не поверить в это.
Тарпищев, надо сказать, и вымпел советский вручил, и израильский принял (его, правда, сразу же отобрал сотрудник КГБ – вернули только через два года), и руку капитану соперников пожал, что тут же было отмечено многочисленными наблюдателями из ГБ.
Капитан сборной СССР всегда обращал особое внимание на то, что другие считали мелочью. Лидер израильской команды Гликштейн – человек крупный, весом за 100 килограммов. Тарпищев решил: нужен вязкий корт – теннисистам с таким весом на вязком корте играть сложно, особенно