Октябрь 1917-го. Русский проект. В. Э. БагдасарянЧитать онлайн книгу.
Аналоги возникают с дипломатическим курсом политики «нового мышления» М. С. Горбачева. Тогда, как и при Николае II, государственное руководство поддалось пацифистским иллюзиям, забыв об интересах своей страны. Крушение николаевской пацифистской утопии показательно. Вначале Русско-японская, а затем – и Первая мировая война, с небывалыми для конфликтов прошлого человеческими жертвами, дезавуировали значение российского антивоенного меморандума.
У Российской империи при Николае II отсутствовала стройная геополитическая стратегия. Император долго не мог решить, какой из союзов – с Германией или с Англией и Францией – ему более предпочтителен. Выбранный в итоге ориентир на союз с Британской империей, объективно основным геополитическим противником России, ставил страну в исходно проигрышную позицию при любом сценарии грядущего военного конфликта. Российская империя вступала в роковую для себя Первую мировую войну, не имея четкого представления о своих целях и интересах. Еще в меньшей степени было понимание тех ценностей, во имя которых империя жертвует сотнями тысяч солдатских жизней.
Во время Первой мировой войны Российская империя парадоксальным образом оказалась в союзе с чужеродными ей по идеологии и политической организации государствами – республиканской Францией и парламентской монархией – Англией. Напротив, в стане противников были режимы, сходные по своей природе с российским самодержавием. Пропаганда воюющих государств утверждала, что война идет не только за территории, но и за торжество собственных политических принципов, соответственно, либерально-демократических для стран Антанты и право-монархических для Четверного союза. Для России же война при существующем раскладе сил в идеологическом отношении была абсурдной. Российская империя оказалась волею исторических судеб не в том лагере, в котором она, казалось бы, должна пребывать в силу своих политических форм и цивилизационного содержания. Принципиальной ошибкой было заключение союза с главным геополитическим противником России – Британской империей. По-видимому, осознание этого, по истечении нескольких лет военных действий, стало приходить и к Николаю II. Но было уже поздно.
В результате войны четыре империи – Российская, Германская, Австрийская и Османская – рухнули фактически одновременно, в течение одного года. Каждая из них идеологически представляла одно из направлений традиционных религий, и потому их крушение было одновременно крушением оплотов именно религиозных. Это была победа в идеологическом плане – либерально-секулярных сил, в геополитическом – сил атлантистских. К Антанте в конце войны примкнули еще и Соединенные Штаты Америки. Российская империя, по сути, соучаствовала в собственном уничтожении.
Монархия не смогла оседлать объективно происходившие в мире и российском обществе модернизационные процессы. Препятствием на их пути оказалась архаическая система, в рамках которой продолжала функционировать империя. Модернизация,