Седьмая свеча. Сергей ПономаренкоЧитать онлайн книгу.
перед зеркалом и знал, что оно неотразимо действует на женщин. В них пробуждались материнские инстинкты, им хотелось помочь этому симпатичному тридцатичетырехлетнему кареглазому блондину с правильными чертами лица и фигурой атлета.
– Кто знает, может, и в самом деле пригодитесь, – задумчиво произнесла Маня. – Только уговор: то, что я сейчас расскажу, останется между нами, Олечке ни гу-гу.
– Ни гу-гу! – радостно согласился Глеб.
– Хорошо! Только немного подождите – я сейчас вам постелю.
Глеб, сгорая от любопытства, протестующе замахал руками.
– Не спорьте, это бесполезно! – твердо, учительским тоном заявила Маня.
Она вышла в другую комнату, где, видимо, ему и предстояло спать. Чтобы занять себя, Глеб с интересом осматривался. У него возникло чувство, будто он попал в эту комнату в первый раз, а не просидел в ней минимум час. Стены были оклеены веселенькими плотными обоями, явно не из дешевых. Софа с красной обивкой и три мягких стула в тон. Полированная мебельная стенка отечественного производства. За стеклом шкафа – фаянсовая посуда и хрусталь. Несколько небольших фотографий в рамочках, отражающих жизненный путь хозяйки дома.
«В молодости она была совсем недурна и даже, пожалуй, пикантна», – отметил про себя Глеб. Вот Маня – школьница, по-видимому, первоклашка, со смешными косичками, торчащими в разные стороны. Присмотревшись, Глеб понял, что это не она, а, скорее всего, похожая на нее дочь. А вот, безусловно, сама Маня с длинной русой косой по пояс. Здесь ей лет четырнадцать, не больше. Одна из «взрослых» фотографий: она стоит в плотно облегающем прекрасную фигуру летнем цветастом платье с глубоким вырезом, мало что скрывающим. За ее спиной море – видимо, фотографировалась где-то на отдыхе. Здесь ей лет двадцать пять, выглядит очень эффектно, задорно смеясь и показывая красивые белые зубки. Глеб представил, что сейчас она выйдет из соседней комнаты, переодевшись в легкий облегающий халатик, подчеркивающий все ее достоинства. Он не был Казановой… Но любил в женщинах, как он выражался, перчинку, – заметив ее, мгновенно увлекался и был не против непродолжительного флирта. А в Мане он почувствовал нечто загадочное, и это влекло его.
Маня вышла в тех же самых юбке и кофте, скрывавших ее фигуру, в темном платочке, из-под которого больше не выбивалась светлая прядь. У Глеба сразу улетучились эротические фантазии – он увидел перед собой уставшую женщину, и далеко не молодую.
– Я постелила вам на кровати, скоро опять пойду к Ульяне и пробуду там до рассвета. Дверь закрывать не буду – чужие здесь не ходят. Удобства во дворе, но на улице очень темно, поэтому поставила ведро в коридоре.
Маня говорила с трудом, словно за те несколько минут, пока она стелила постель, израсходовала все свои силы. Глебу было неловко заставлять уставшего человека тратить на него время, но он понимал, что другой возможности может и не представиться.
– Вы обещали рассказать о теще, – напомнил он.
– Раз