Дворянская семья. Культура общения. Русское столичное дворянство первой половины XIX века. Алина ШокареваЧитать онлайн книгу.
шафера, братья и сестры невесты, да несколько человек закадычных друзей отца моего и бабушки. Из церкви молодые и провожатые их вернулись в дом бабушки опять-таки по образу пешего хождения… Ни парадного обеда, ни бала в этот день не было. Пообедали запросто, чем Бог послал, и молодежь разбрелась по саду, поливала цветы, чистила дорожки, каталась в лодке по пруду и под вечер бегала в горелки на большом круглом лугу против дома… Как просто! А сколько тут было настоящей чистой, святой любви!..»[199]
После официального бракосочетания следовали свадебные обеды у отца, у молодых, у близких родственников[200], было необходимо сделать визиты – опять-таки в строгой очередности знатности и родства, на что могло уйти несколько дней. Так, в семье А.И. Дельвига была строгая дисциплина, «отношения племянников и племянниц к дядюшкам и тетушкам были самые подчиненные; им казалось, что и жена племянника должна быть в тех же к ним отношениях. Все это очень тяготило мою жену, и она всеми способами отдалялась от моих родных, что порождало неприязнь»[201]. Существовал также обычай уезжать после свадьбы в небольшое путешествие, хотя бы в деревню. Молодые супруги старались, если была такая возможность, нанять отдельную квартиру.
Замужняя женщина, по сравнению со своим девичьим положением, становилась, в некотором отношении, более свободной. Она могла распоряжаться деньгами (приданое было в ее собственности, по крайней мере с юридической стороны), своим временем, приобретала вес в обществе – особенно если выходила замуж за богатого и высокопоставленного человека. К ней могли обращаться за протекцией. Бывали даже случаи, когда не муж, а жена фактически руководила делами в департаменте, а то и в полку супруга. К примеру, Анна Николаевна Неклюдова вмешивалась в дела мужа – Сергея Васильевича, правителя Тамбовского наместничества[202]. Разумеется, степень свободы женщины зависела от характеров ее и мужа. Осуждалось только вопиющее тиранство и явные отступления от морали. О таких выгодах рассуждала в письмах к подруге М.А. Волкова: «Беда в том, видишь ли, что светские девушки выходят замуж, чтобы получить свободу и пользоваться ею без толку. Ни одна из них не думает об обязанностях, налагаемых замужеством; все они исполняют свои причуды и капризничают. Поэтому так мало счастливых супружеств»[203]. Эти выводы утрированы, но верно подмечена нацеленность светского воспитания дворянок на достижение видного положения в обществе, а не на развитие навыков ведения хозяйства.
Разумеется, церемонии сватовства, помолвки и бракосочетания в царской семье отличались от общедворянского, соединяя в себе элементы внутрисемейного поведения и дворцового этикета. К примеру, вот, как в 1847 году встречали невесту великого князя Константина Николаевича, принцессу Альтенбургскую Александру: «11-го последовал торжественный въезд невесты в Царское Село, которого, жив там в то время, я (М.А. Корф. – А.Ш.) был свидетелем. Государь с остальными членами своей семьи
Каменская М.Ф. Указ. соч. Т. 55. С. 42–43.
Милютин Д.А. Указ. соч. С. 268.
Дельвиг А.И. Указ. соч. Т. 1. С. 251.
Рассказы бабушки. С. 217.
Грибоедовская Москва в письмах М.А. Волковой к В.И. Ланской. 1812–1818 гг. // Вестник Европы. 1874. Т. 9. С. 164.