Человек убежденный: Личность, власть и массовые движения. Эрик ХофферЧитать онлайн книгу.
желающие преобразовать страну или весь мир, не могут рассчитывать на успех, если они будут только разжигать недовольство и управлять им или будут доказывать, что запланированные перемены разумны и желанны, или станут насильно навязывать народу новый образ жизни. Необходимо разжечь и раздуть страстную надежду. При этом совсем неважно, идет ли речь о царстве небесном или о рае на земле, о грабеже и несметных богатствах, о сказочных достижениях или мировом господстве. Если коммунистам удастся овладеть Европой и большой частью мира, то произойдет это не потому, что они знают, как раздуть недовольство или как заразить людей ненавистью, а потому, что они умеют проповедовать надежду.
Таким образом, разница между консерватором и радикалом заключается главным образом в разнице их взглядов на будущее. Страх перед будущим заставляет опираться на настоящее и цепляться за него, в то время как вера в будущее делает нас более восприимчивыми к переменам. Богатые и бедные, сильные и слабые, те, кто достиг многого или малого, – все могут бояться будущего. Когда настоящее кажется нам совершенным, то единственно, чего мы можем ожидать, – это продление в будущем настоящего, и в подобном случае перемена может быть только к худшему. Поэтому все, кто многого достиг и кто живет полной и счастливой жизнью, обычно являются противниками радикальных новшеств. Консерватизм инвалидов и людей старше среднего возраста также берет свое начало из страха перед будущим. Они во всем видят признаки упадка и считают, что всякая перемена ведет не к лучшему, а к худшему. Не верят в будущее и обездоленные. Будущее кажется им миной, заложенной на их пути: двигаться нужно очень осторожно. Желать перемен для них – все равно, что самому напрашиваться на неприятности.
Что касается надеющихся – совсем неважно, кто охвачен дикой надеждой: энтузиаст-интеллигент или жадный до земли крестьянин, спекулянт, стремящийся к быстрой наживе, или солидный купец и промышленник, простой рабочий или знатный аристократ – все они настоящего не берегут, часто разрушают его и тем самым создают новый мир. Революции поэтому могут совершаться не только бедняками, но и привилегированными. Движение «огораживания» в Англии ХVI и XVII веков было революцией богатых. Шерстопрядильная промышленность выросла до высокого уровня, и овцеводство стало выгоднее земледелия. Землевладельцы выгнали со своих земель арендаторов, огородили общинные пастбища и этим произвели глубокие перемены в общественной и экономической структуре страны. «Лорды и аристократы нарушали общественный порядок, разрушали древние законы и обычаи – чаще давлением и запугиванием, а иногда и насильственно»{7}. Другая революция, совершенная богатыми, произошла в Англии в конце ХVIII и начале ХIХ века. Это была промышленная революция. Новые, дух захватывающие возможности механизации воспламенили тогда воображение фабрикантов и купцов. Они начали революцию, «такую же до крайностей радикальную, как и те, что воспламеняли когда-то умы сектантов»{8}; в сравнительно
Polanyi Karl.
Ibid. P. 40.