Плата за капельку счастья. Евгения МихайловаЧитать онлайн книгу.
расчетам. Эта дрянь Кидринская не смогла бы отказаться от большой суммы, если бы пес был жив.
Глава четвертая
Светлана
Берта спала, и ей снилось, что он спит рядом. Утро казалось совсем не страшным. Надежда, словно птенец, разбила тонкую скорлупу и теплым комочком улеглась под грудью, у сердца. Берта открыла глаза, нетерпеливо, сразу широко. Все вспомнила. Но его подушка хранила его запах, кровать хранила запах их любви. Она будет делать все, что он сказал, и ждать.
Берта встала, поухаживала за Тусей, которая уже совсем оправилась от операции и быстро побежала впереди нее к собачьей лужайке. С Джессикой Толя гулял утром. Он гуляет с собакой два раза: утром и вечером. Теперь можно и днем. Пусть Джессика поймет, что с появлением Берты в ее жизни что-то поменялось к лучшему.
Утро было тихим, безлюдным. Собачники не в счет. Это свои. Ее тревога еще не родилась. И вдруг… Все расплылось в глазах Берты – счастье, безумная радость и паника от того, что в мозгу сурово и мрачно кто-то произнес: «Ты ошиблась. С ума сходишь. Этого не может быть». Но ей навстречу бежал Рекс! Ньюфаундленд с хвостом сибирской лайки. Такого второго пса не может быть. И он смотрел на нее с противоположной стороны дороги! Он убежал, он выжил, он вернулся. Такой разумный пес не мог не вернуться, если он выжил. Берта сначала шепнула: «Рекс», потом позвала негромко, нерешительно, чтобы не спугнуть свою радость: «Джой». Он на секунду остановился, от счастья переступил, как лошадка, своими прекрасными лапами. Но…
– Ко мне! Рядом! – громом прогремел грубый мужской голос.
И пес по имени Радость вспомнил, что у него совсем другое имя. Что у него есть вот этот грубый и жестокий хозяин. Он опустил хвост, который оказался обычным хвостом ньюфа, и поплелся у мерзкой, такой ненавистной Берте ноги. А хозяин все равно размахнулся рукой, как плетью, и ударил его по прекрасной, черной, лохматой, несчастной голове. Берта, застыв, смотрела им вслед. Она бы все отдала, чтобы стать сейчас Анатолием, который, конечно, сильнее этого типа. Она бы сжала, как Анатолий, крепкие и безошибочные кулаки, она бы сбила с ног человека, ударившего радость. Она бы била его тяжелой ногой за то, что кто-то, возможно, сейчас убивает ее ненаглядного Рекса, который не успел побыть ее хозяйским Джоем. И она сжала свои кулаки. Свои маленькие и бесполезные кулачки. Она ни на что не способна такими руками. Может поднять сумку с едой для детей, для мужчины, для собаки. Может носить детские горшки, с удовольствием выполняя обязанности нянечки, и баюкать воспитанников младшей группы. Может поднять свою Тусю. Понесла бы за много километров раненого или усталого Рекса, если бы нашла… Если бы нашла. И больше ничего она не может. Берта разжала ладони, поднесла к лицу. Проверила, сохранилась ли в них любовь. Берегут ли они ее ночь. Да. Это да.
Они вернулись домой. Как быстро дом привыкает к хозяину. Он просто скулил без своего мужчины. Берта помыла и покормила Тусю, написала заявление в полицию, распечатала в нескольких экземплярах, сложила