Ну разве она не милашка?. Сьюзен Элизабет ФиллипсЧитать онлайн книгу.
интимные места.
Потертые деревянные полы сменили белые мраморные плиты с серо-коричневыми полосами. Антикварные сундуки исчезли вместе с позолоченным зеркалом Марии Антуанетты и парой обитых золотой парчой стульев. Большую часть пространства занимал сверкающий черный кабинетный рояль. Кабинетный рояль в холле Френчменз-Брайд… Бабке Шугар Бет с ее авангардными вкусами, возможно, понравилась бы подобная экстравагантность, но Дидди наверняка переворачивается в гробу.
– Ну и ну… – Легкий южный акцент Шугар Бет сменился более ярко выраженным, как всегда, когда она оказывалась в невыгодном положении. – На всех вещах прямо-таки выделяется особый отпечаток. Ваш, разумеется.
– В своем доме я волен делать все, что угодно, – отрезал он с высокомерием дворянина, вынужденного беседовать с судомойкой, но она заслужила такое отношение, и как бы ее ни трясло от одного его вида, пора расставить все точки над i. Можно сказать, давно пора.
– Я написала вам письмо с извинениями.
– Да неужели? – обронил он с видом полнейшего равнодушия.
– Оно вернулось. Адресат выбыл.
– Какая жалость.
Он намеревался держать ее в холле до второго пришествия. Да, поделом ей, но она не станет пресмыкаться. Поэтому наскоро избрала компромисс между своим долгом перед ним и обязанностями перед собой.
– Понимаю, слишком поздно, слишком неубедительно. Но какого черта? Раскаяние есть раскаяние.
– Откуда мне знать? Мне не в чем особенно раскаиваться.
– Тогда прислушайтесь к тому, кто пришел и честно попросил прощения. Иногда, мистер Берн, простое «мне очень жаль» – это самое большее, на что способен человек.
– Но иногда и большего недостаточно, не так ли?
Похоже, прощения от него не дождешься, что и неудивительно. В то же время ее извинение не слишком чистосердечно, и поскольку он действительно достоин чистосердечия, моральные принципы требовали, чтобы она вела себя искреннее. Но не здесь. Не стоя в холле как служанка.
– Не возражаете, если я немного огляжусь?
И, не ожидая разрешения, Шугар Бет проплыла мимо него в гостиную.
– Будьте моей гостьей, – протянул он. Каждое слово прямо-таки сочилось сарказмом.
Серо-коричневые стены в тон мраморным вставкам на полу, глубокие кожаные кресла и обтекаемой формы диван были того же самого оттенка, как панели холла. Симметрично расположенная группа из четырех черно-белых фотографий мраморных бюстов висела над камином, который сильно изменился с тех пор, как Шугар Бет жила здесь. Дубовая каминная доска с подпалинами, оставшимися от тех времен, когда Дидди забывала открывать вытяжку, была заменена новой, массивной, в неоклассическом стиле, с тяжелым карнизом и резным основанием, напоминавшим о греческом храме. Будь она в другом доме, вероятно, полюбовалась бы смелым смешением классики и модерна. Но только не во Френчменз-Брайд.
Обернувшись, она увидела, что он так и стоит в дверях. Осанка и поза выдавали бессознательное