Единственная, неповторимая…. Галина ЩербаковаЧитать онлайн книгу.
и он уже знал, что не уйдет с места, пока не скажет всего, а соврет – хуже будет. Ей врать нельзя, тем более это тот самый случай, когда правду ей все равно придется узнать. Куда она денется? Морозов получил снимки и сказал им сегодня утром, что нечего ему уже делать. Для приличия пусть пришлют, он посмотрит, но речь может идти только о времени… Об оставшемся времени.
– Обычная перестраховка, – пробормотал Никоненко. – Теперь мода такая – всех через онкологию…
– Операция?
– Да нет! – искренне закричал Никоненко. – Какая там операция…
Он обрадовался, что, кажется, выныривает… Ничего страшного… Тем более он не врет… Операции действительно не будет… Скорей всего…
– Поздно? – спросила она тут же. Без паузы.
Он, уже обрадованный благополучным исходом разговора, не сумел среагировать быстро и точно. Он застрял в своей глупой улыбке, как в капкане.
– Ты скажешь мне все, – услышал он холодный и спокойный голос. – Я не истеричка и в обморок не рухну (сама же была в полуобмороке несколько минут). Как бизнесмены поступают? Они выясняют точное время и точно им распоряжаются… А у меня хозяйство пусть не четырем Франциям, – проявила она знание драматургии, – но двум Бельгиям равняется… Так что мне умереть без предупреждения никак нельзя, Никоненко. Поэтому четко, между нами, выкладывай все. У меня рак и метастазы… Верно?
Никоненко обреченно кивнул.
Тамара Федоровна ногой зацепилась за ножку стула и давила, давила, чтоб стало больно. Когда стало нестерпимо, позволила себе чуть скривиться и сказала:
– Сустав болит… А это не болит… Ну, да ладно… Хорошо же, что не болит… Сколько даете времени?
– Для этого и надо лечь в больницу, – проникновенно сказал Никоненко. – Чтоб посмотреть как следует…
– Глупости! – сказала Тамара Федоровна. – Глупости! Тратить на больницу время, если его, считай, нет… Все-таки, сколько?
– Тамара Федоровна! – закричал он. – Да что я, Бог? Кто ж это достоверно знает?
– А какие ножницы?
– Ножницы?
– От и до… Есть же у вас «от», есть и «до»…
– Да может, я сам завтра умру? – вдруг разозлился Никоненко. – А у вас вообще ошибка…
– У меня не ошибка, – четко сказала Тамара Федоровна. – Не юли… Полгода у меня есть?
– Есть, есть! – обрадовался Никоненко. И тоже не соврал. О полугоде говорили. Даже и больше могло быть… В конце концов, она же пока ничего не чувствует…
– Иди, – сказала Тамара Федоровна. – И не болтай языком!
Дома уже все всё знали. Хирург еще утром вызывал к себе мужа Тамары Федоровны. Никоненко поимел потом неприятности от нее ни за что ни про что… Он-то действительно никому ни слова…
Все были дома. Дочь с мужем. Сын. А быть не должны были. Каждый приход дочери всегда оговаривался заранее, потому что Тамара Федоровна гостевой неожиданности не любила. Хоть и дочь, а предупреди заранее. Не девчонка мать, чтоб