Трем девушкам кануть. Галина ЩербаковаЧитать онлайн книгу.
отсюда, и все! Одно тебя прошу – натяни по-быстрому на тетин штакетник колючую проволоку.
Бобина с колючкой стояла в огороде, и Юрай еще в первый день ругнулся, когда зацепился за нее брючиной. А потом обратил внимание. Почти на всех заборчиках Константинова сверху лежала проволока. Теперь вот и тетка приобрела гулаговский инвентарь, хотя во дворе у нее росли всего одна яблоня, куст сирени и две непородные жерделы.
– Выделяться нехорошо, – объяснила она племяннику, – ни богатством, ни, не дай бог, бедностью.
И все-таки, все-таки… Тянуть проволоку по верху штакетника Юраю было стыдно. И это было главным ощущением. Вроде делал он что-то не совсем уж непотребное, хотя и под общее одобрение соседей. Тетку – оказывается – давно осуждали за пробел в обороне. У Юрая дело шло неловко и неспоро. А откуда, собственно, могла взяться ловкость? Юрай еще подумал: надо отнестись к этому, как к сюжету для небольшого рассказа. За этим сюжетом и застал Юрая круглоголовый Михайло.
– Тянут, паразиты, с химкомбината, – сказал он, пиная ногой бобину. – Все заборы оплели, а яды лежат во дворе комбината. – И с удовлетворением добавил: – Такой мы народ.
– А ты куда смотришь? – спросил Юрай. – Ты! Милиция!
– Куда смотрю? – задумчиво ответил Михайло. – А никуда! Твое вот задание выполнил. И вовремя, надо тебе сказать. Хозяйка уже уехала в Киев, я с ней разговаривал, а она замками чемоданов клацала.
– Говори, – сказал Юрай и сел на чурбачок. Михайле достался ящик с инструментами, на который он положил, старательно вытерев, крышку от выварки.
– Значит, так, – начал Михайло. – В комнату меня хозяйка не пустила, она только-только полы вымыла. А я это уважаю: хорошо вымытый пол, чтоб доски пахли. И с порога все видно – в комнате как никто не жил. Альбома, фотографий – нет. Записной книжки тоже.
– Ну, сказать все можно, тем более, если полы вымыты, а ты такой стеснительный.
– Конечно, ты ж всех умней. Так вот слушай, что говорят простые люди, а не ученые, как ты. А хозяйка мне поклялась, что был у нее альбом. Там детдомовские фотографии хранились. И с Севера. Там и хахаль был. С нею снятый. На речке. А стала убираться в комнате – альбома-то и нету.
– Ни хрена тебе, – покачал головой Юрай.
– Вот и я про то. Деньги в вазе остались. Да. А бумажек там, писем, открыток и альбома нету. Она мне ее книжки вынесла, их там пять штук, я перелистнул… Пусто… Пока их тряс, хозяйка сказала, что у нее две книжки Ивановой остались. Она и их принесла. Вот! – Михайло достал из пакета книжки. – Смотри.
– «Поющие в терновнике», – прочитал Юрай. – Модный роман…
– Листай…
Юрай перелистнул. В книжке лежала поздравительная открытка из Москвы с обратным адресом.
– Это подруга-детдомовка, – пояснил Михайло. – К ней Иванова и ездила.
– Здорово, – обрадовался Юрай. – Вот это здорово! Адрес и фамилия. Шакурова Майя. Ты молоток, круглоголовый! Давай вторую.
– Смотри. – Михайло протянул книгу.
– «Всегда в форме», – прочитал Юрай. На титуле размашисто написано: «Ирме!