Белокнижье. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 2. Терентiй ТравнiкъЧитать онлайн книгу.
ельник, то ли бор,
Хвойный лес – сушняк и смолы.
Пробираюсь здесь, как вор,
Сквозь завалы и заломы.
Что там делают – не знаю.
У меня над головой
Солнце тычется лучами
В рыже-ржавый перегной,
Будто с вышки кто-то светит
Или лупой школьник жжет —
То корягу заприметит,
То рогалину найдет.
А в еловых лапах шишки
Пережаренно хрустят.
Можжевельник – никудышка,
Ну, а сосен – строен ряд.
Хвоя дышит под ногами,
Пни замшелы и грибят:
Это значит, что с грибами
Пни замшелые стоят.
«В мой дом войдет дождь…»
В мой дом войдет дождь,
Мы будем пить чай…
Анастасия Вольная
На даче дождь, на даче лето…
Июнь под зонтиком в плаще
Прошел в калитку незаметно
И грустно улыбнулся мне.
Присев, развел руками молча,
Вздохнул, поежившись слегка,
И стал тянуть за струи тучи,
Их превращая в облака.
Мне солнца выдавил на кожу,
Смахнув ненастье с потолка,
И подсушил им бездорожье —
В моих намокнувших стихах.
Чтоб не по грязи, а по лужам
Я снова шел в своей строфе —
Ведь слог рифмованный так нужен
На этой жаждущей земле.
«На веранде открыто окно…»
На веранде открыто окно,
И звучит фортепьянная тема.
И акация пахнет желтно,
Преклонив пред ноктюрном колена.
Ференц Лист листопадно ложится
На слоновую кость в тишине…
Неужели все это мне снится,
Неужели все это во сне?..
Эти зонтики розовых флоксов
В палисаднике в летнем саду,
И янтарная смесь абрикосов
В медно-старом луженом тазу,
И прохлада, что в шторах повисла
И качается в них сквозняком,
И арпеджио Ференца Листа,
Будто ноты летят кувырком,
И лимонницы бледной дрожанье
Над ромашкой в полуденный зной,
И невольного взгляда касанье
Красоты Ваших рук неземной…
«Солнца много, лета тоже…»
Солнца много, лета тоже,
Кому зелень, кому синь,
Кому жамкать с печки сдобу,
Кому хрумкать сухари.
Заплести дороги в косы
И гулять березняком,
Разрешившимся вопросом
Рыбу дёргать, как крючком.
С хруптом яблоко кусаю —
И под собственную слюнь
В сердце с нежностью впускаю
Наползающий июль.
«Тишина в усадьбе старой…»
Моей учительнице и другу,
Ларисе Васильевне Чернышевой,
посвящается…
Тишина в усадьбе старой,
И закрыт