Приключения Весли Джексона. Уильям СароянЧитать онлайн книгу.
так оробел, что перестал свистеть. Я искал Лу, робея все больше и больше. Такова моя судьба, да и Лу тоже – опозориться, когда это уже совершенно ни к чему. Я решил, что нужно его позвать, стал выкликать его имя, но мой собственный голос только еще больше меня напугал.
Я сел и призадумался. И видно, тут же уснул, потому что вдруг очутился дома с отцом, живым и здоровым. Он пел «Валенсию» и ни на кого не сердился. Он был счастлив. Он приготовил один из тех ужинов, какие готовил, бывало, когда мы жили вместе и все у нас было как следует. Мы сидели за столом, ужинали и болтали. Вдруг кто-то застучал в дверь, и я испугался до смерти. Отец открыл дверь, и кто-то сказал:
– Мне нужен Весли Джексон.
– А кто вы такой? – спросил отец.
И человек сказал:
– Вы меня знаете. Мне не нужно вам говорить, кто я такой.
Я так перепугался, что заплакал. Но не так, как плачут наяву. Это был ужасный плач, когда слезы текут ручьем и весь содрогаешься от рыданий, – ибо я знал, кто этот человек, и не хотел с ним идти. Этого не хотел и отец, но ничего нельзя было поделать, и он с горя отхлебнул из бутылки. Человек вошел и встал рядом со мной, но я боялся на него взглянуть. Тогда он взял меня за плечи, ласково потряс и назвал меня по имени, как будто он мой лучший друг.
– Весли, – сказал он.
Тут до моего сознания смутно дошло, что все это я вижу во сне, и – о счастье! – мне стало легче. Я стал припоминать разные вещи, которые подтверждали мне, что я сплю: лес, Какалокович, пьяный ночью и трезвый утром, – и тогда я окончательно убедился, что сплю, и попробовал пошевелиться так и этак во сне, и мне стало лучше, и вот я открываю глаза, а передо мной – Лу Марриаччи: взял меня за плечи и потряхивает.
Я несколько раз кивнул и улыбнулся Лу, но он, видно, был слишком встревожен, чтобы мне улыбаться. Он ни слова не говорил. Только ждал.
– Тебя отпустили из армии, – сказал я. Но он молчал по-прежнему. – Я пришел, чтобы тебе сказать, но не мог найти тебя. И кажется, уснул. – Я ждал, что Лу что-нибудь скажет, но он, видно, просто онемел, и я продолжил: – Я отдал Какалоковичу эти бумажки, как ты мне говорил, и он сказал спасибо. Он ни о чем меня не спрашивал, так что лгать мне не пришлось. Но он вдруг пожелал узнать, не видал ли я тебя, и я струсил. Я же тебе дал слово и старался его сдержать, только надеялся, что мне не придется из-за этого лгать. Тут он вдруг и говорит, что ты свободен от армии, потому что тебе больше тридцати восьми лет. Вышел, говорит, новый приказ дня два тому назад, и из штаба пришел список. Там и твоя фамилия. Увидишь его, говорит, передай. Вот я и пришел, чтоб тебе сказать.
Тут Лу вдруг заулыбался.
– Я тебя полюбил, как люблю своих сыновей, – сказал он. – Самый ты душевный на свете человек.
– Я рад, конечно, что тебя отпускают домой, – сказал я.
– Я для тебя что-нибудь сделаю, – сказал Лу. – Непременно сделаю, и побольше.
– Да ведь тебя отпускает начальство, а не я. Я даже ничего и не сделал.
– Ты хотел сделать, – возразил Лу. – Я для тебя сделаю все, что угодно. Говори, что тебе надо, я сделаю.
– Ничего