Особенности национальной командировки. Мемуары старого командировочного волчары. Михаил УткинЧитать онлайн книгу.
вагон в середине поезда, впервые отделанный не белым пластиком в лёгонькую серенькую клеточку, а «под тёмное дерево» и ещё пахнувший краской. Вагончик был выстелен изнутри ковровыми дорожками, горел люминесцентный свет, все зеркала, лампочки, кнопочки, полочки и крючочки были на своих местах.
Едва мы отправились, как пришёл проводник. Здоровенный седой мужик лет пятидесяти представился Валентином Павловичем, и ещё до того, как проверить билеты, принёс в купе блестящий металлический чайник, пиалочки и вазочку с сахаром и печеньем. За всё это он собрал по 50 копеек с человека и сказал, что теперь на протяжении всего рейса до Москвы мы можем приходить, набирать себе чая и пополнять вазочку хоть когда и хоть сколько.
В нашем купе собралась военная компания в чинах от сержанта до капитана. У всех с собой было, и мы весело провели вечер. В 9 утра мы уже стояли на первом пути Чимкентского вокзала. Прямо перед нашим окном оказался киоск, полный свежайшего местного пива – тёмного «Бархатного». Со старшим лейтенантом Вовой случилась истерика, он тут же побежал и купил его целый ящик! Пиво мы к Арыси допили и вылезли на перрон.
Вдоль всего поезда сидели местные и продавали целыми вёдрами яблоки, дыни, персики, виноград и прочие прелести знойного Юга. Палыч купил у одного деда 34 дыни, и с нашей помощью закинул их в подпол возле четвёртого купе.
В Кзыл-Орде в соседний вагон села тургруппа из двух десятков местных молоденьких девчонок – похоже, студенток какого-то ПТУ. Сопровождавший их преподаватель три раза в сутки водил барышень на кормёжку через наш вагон в ресторан – строем!!! Моя армейская компания помирала от хохота…
Утром в Актюбинске, так же, как и накануне в Кзыл-Орде, пива мы так и не нашли. Грустно… А перед самым Уральском мы вдруг надолго встали на разъезе Колузаново – на мосту через речку сразу за ним рельсы оказались разобраны на ремонт. Зданием вокзала на этом разъезде был небольшой голубовастенький домик, на ступеньках которого сидела и громко рыдала очень старая бабка-казашка. Палыч тут же прихватил с собою переводчиками двух молоденьких проводников-казахов с соседнего плацкарта и пошёл узнавать, что там случилось. И, вернувшись, рассказал такую историю.
Муж этой бабки, пенсионер и ветеран, служил на разъезде общинным пастухом. А всё остальное население имело отношение к железной дороге. Дня за три-четыре до этого, когда вся мужская часть посёлочка вдруг уехала за несколько километров чинить рельсы, к деду, сидевшему возле кошары с овцами, приехали на грузовике два мужика и попросили продать им барана. (Советский дефицит мяса сейчас представить себе почти невозможно). Когда дед отказался, двоих или троих баранов у него всё равно отобрали, а самого деда с оставшимся стадом заперли в кошаре и подожгли. Пока это заметили и прибежали тушить, все сгорели заживо. За три дня этих мужиков никто пока не нашёл. Вот такой вот Дикий Запад Казахстана…
Перед