Особенности национальной командировки. Мемуары старого командировочного волчары. Михаил УткинЧитать онлайн книгу.
оказались в совершенно свободной продаже сигареты «Казахстанские» (у себя в Алма-Ате мы доставали их исключительно по блату), вдобавок – вообще фантастика! – в абсолютно любом количестве меняли деньги пятнадцатикопеечными монетками для междугородних телефонов-автоматов! Это тоже было такой редкостью, что весь командировочный народ собирал себе эти монетки заранее – в почтовых отделениях размена практически не было! Разменяв на радостях трёхрублёвку, я пошёл звонить домой в Алма-Ату…
Поезд продолжал опаздывать, и мы, когда стемнело, снова сходили в столовую депо. «Кузбасс» пришёл с опозданием почти на четыре часа – ну уже сели и поехали наконец. Я не спал до часу ночи – очень хотелось посмотреть на Омск, пусть даже с поезда и затемно!
Под мерцание огоньков огромного города я и уснул…
22. Привидение в кузове
По распределению после института я бы мог остаться в Алма-Ате, но, зная, что мне всё равно идти служить в армию, отдал это место Иринке Щёлковой, а себе взял её место – на подстанции «Нуринская». Чуть позже отец всё равно сделал мне персональное распределение в «Казтехэнерго», и никакая подстанция «Нуринская» мне не светила…
«Кто не был – тот будет, кто был – не забудет 730 дней в сапогах!» Так гласила незабвенная армейская пословица. Моих дней, правда, набралось 530 – всё-таки служил после окончания института, поэтому полтора года. Забрали меня летом 1986 года, прямо на следующий день после вручения нам институтских дипломов. И после балхашского «карантина» с принятием там Присяги, я вдруг попадаю на службу всё равно на эту самую станцию Нуринская Карагандинской области – в войсковую часть, расположенную в паре километров от той самой высоковольтной подстанции, куда я должен был распределиться!
От судьбы не уйдёшь!!!
Осенью к нам домой вдруг ворвались военкоматские, причём аж со взводом «ОМОНовцев»!
– Где ваш сын? Почему он уклоняется от воинской службы?!!
Насмерть перепуганная мамка, ничего не понимая, дрожащими руками достала из шкатулки и показала этим доблестным воякам мои письма из части: «Да он же служит?!!» Менты как-то уж очень нецензурно послали военкоматских подальше и уехали. А те долго ничего не могли понять…
В это же самое время… Шестьдесят девятые сутки моей армейской службы начались самым обыкновенным разводом перед нашей казармой, где меня и ещё троих человек отдали в распоряжение прапорщика Будыкина. Василий Васильевич Будыкин был родом тоже из Алма-Аты. Во время срочной службы он оказался солдатом стройбата, строившего нашу воинскую часть! И, поскольку от судьбы не уйдёшь, он в конце концов оказался в ней тоже – только уже в звании прапорщика и на должности техника!
Будыкин мог с завязанными глазами разобрать и собрать любую автомашину. Ходил он в вечно промасленной шинели, катался на мотоцикле с коляской, который чуть позже поменял на «Москвич-412»,