Преступник номер один. Уинстон Черчилль перед судом Истории. Александр СевастьяновЧитать онлайн книгу.
и утверждения о законном праве Германии на роль руководителя всего мира. Это был новый коран веры и войны – напыщенный, многословный, бесформенный, но исполненный важных откровений».
Какие же «важные откровения» почерпнул в этом источнике Черчилль? Он довольно верно все понимал и излагал главные геополитические идеи Гитлера так: «Двумя единственно возможными союзниками Германии являются Англия и Италия… Во внешней политике Германии не следует проявлять никакой сентиментальности. Совершить нападение на Францию исключительно по эмоциональным мотивам было бы глупо. В чем Германия нуждается – это в расширении своей территории в Европе. Довоенная колониальная политика Германии была ошибочной, и от нее следует отказаться. В целях своего расширения Германия должна обращать свои взоры к России и в особенности к Прибалтийским государствам. Никакой союз с Россией недопустим. Вести войну вместе с Россией против Запада было бы преступно, ибо целью Советов является торжество международного иудаизма».
Изложив все это совершенно адекватно, Черчилль точно резюмировал: «Таковы были «гранитные основы» его политики».
Почему же он, так все правильно понимавший относительно гранитных основ политики Гитлера, не следовал этому верному пониманию? Почему, зная наверняка, что фюрер мечтает не о войне, а о союзе с Англией, годами нагнетал параноидальный страх перед Германией[48], страх, который в конечном итоге подчинил себе все слои английского общества – от короля и членов парламента и до последнего обывателя – и обернулся в массовом сознании тем, что психологи называют «оборонительной агрессией»?!
Черчилль делал это виртуозно и даже, я бы сказал, высокохудожественно. Посудите сами, вот образчик его красноречия: «Для врага мы легкая и богатая добыча. Ни одна страна не является столь уязвимой, как наша, и ни одна не сулит грабителю большей поживы… Мы – с нашей огромной столицей, этой величайшей мишенью в мире, напоминающей как бы огромную, жирную, дорогую корову, привязанную для приманки хищников, – находимся в таком положении, в каком мы никогда не были в прошлом и в каком ни одна другая страна не находится в настоящее время».
Подобные речи сопровождались настойчивыми призывами к перевооружению Англии и к максимально жесткой политике по отношению к немцам. Черчилль все время подчеркивал, что война с Гитлером неизбежна и что Англия отстает в перевооружении от потенциального врага, а значит, также должна ускоренно и усиленно вооружаться.
Вообще-то, Гитлер не делал ничего, выходившего за рамки вполне естественного воплощения в жизнь его политических мечтаний: он объединял разделенный немецкий народ, волею судеб оказавшийся в разных государствах, он готовился к войне на Востоке за жизненное пространство. Это были первоочередные задачи, выполнить которые он всегда считал своим долгом, своей миссией. Естественно, что для этих целей он перевооружался, готовил силы. Но ничто не говорит за то, что эти силы он собирался
В 1935 году британский посол в Берлине сэр Эрик Фиппс переслал в Форин офис статью, написанную лондонским корреспондентом центрального органа нацистской партии, газеты «Фолькишер беобахтер», в которой говорилось: «Стоит только Черчиллю открыть рот, как можно биться об заклад, что оттуда польются нападки на Германию» (132). А когда еврейский террорист Гершель Гриншпан застрелил в Париже немецкого дипломата Эрнста фом Рата, то печатный орган министра пропаганды доктора Геббельса газета «Ангрифф» вышла с заголовком «Работа международного провокатора: прямая линия от Черчилля до Гриншпана» (187). Весьма проницательно!