Мистериум. Полночь дизельпанка (сборник). Андрей ДашковЧитать онлайн книгу.
тридцать девятого на мысе Меганом, когда что-то подсказало ему, какое-то глубокое внутреннее чутье: все, что он знал о мире до тех пор, теперь совершенно несущественно.
Поэтому он с опаской вглядывался в лица встречных москвичей, до холода внутри боясь, что среди них мелькнет сплюснутая рыбья голова с выпученными глазами.
В моем архиве много писем из Советской России, очень много. Изо всех ее нынешних частей, в которых теперь и не разберешься так сразу. Карта моей родины – как живой бульон: булькает, шевелится, меняется. То и дело появляются новые страны и образования, как пузыри кипящего варева, чтобы через месяц-два, через год исчезнуть и больше никогда не возникнуть на поверхности.
Мы еще поговорим об этом.
Но сейчас я о другом. О том первом всплеске Пришествия, в далеком уже тридцать девятом. В год, когда мир ждал Большой войны, но вместо нее пришло Великое изменение, новая судьба нашей планеты. Многие не сразу почувствовали явление Мифов. Самые чуткие – лишь ощутили, краешком сознания дотянулись до факта чужого присутствия. Недалеким и твердолобым просто снились кошмары, недоверчивые отворачивались от радиоприемников и недоуменно вопрошающих газетных полос.
И все же, если судить по моей корреспонденции, были места, где Пришествие стало ясным для всех, словно неотвратимый карающий молот. Большинство из них находились на побережье.
Невозможно отвернуться от фактов, бессмысленно игнорировать десятиметровую стену воды, готовую погрести под собой твой город. Можно бежать, можно просто закрыть глаза и ждать конца. Не знаю, что лучше. Спасение бесполезно: даже если волна не догонит беглеца, она придет снова, чтобы накрыть его с головой. И он в любом случае захлебнется, только теперь уже не физически, а внутри себя. В душе.
Спасение – не для всех
Олег Богомолов
На террасе пахло керосином. Немногочисленные посетители таверны жались по углам, стараясь не беспокоить Реда – длинноволосого старика в помятой длиннополой одежде, пропахшей копченой рыбой. На столе перед ним стояла керосиновая лампа, железная кружка с пивом, жаркое из лангуста в большой алюминиевой тарелке и разобранный на части «смит-вессон» русского образца. Каждую очередную порцию старик прожевывал долго и тщательно. В это время он поворачивал голову в сторону океана. Тот, кто проходил снаружи, мог заметить, что взгляд его в это время становился совершенно отсутствующим, глаза делались словно бы стеклянные, закатные лучи отражались в них легкими всполохами – казалось, что алые мотыльки выпархивают из его глазниц и растворяются в тяжелом влажном воздухе.
Запив лангуста темным, мутноватым элем, он принимался за чистку револьвера. Кусок тряпки для чистки он срезал с рукава собственной же куртки, который от этого стал еще на один дюйм короче. Вместо оружейного масла, которое в этих местах было большой редкостью, он использовал керосин, который позаимствовал из лампы, что стояла на его столе. Бармен хотел сделать ему замечание,