Теория и практика расставаний. Григорий КаковкинЧитать онлайн книгу.
раз.
Через несколько минут Ульянова лежала на широкой, ровной кровати. Перед ней, как на бескрайнем звездном небе, на потолке, слегка покачиваясь, прокручивался прожитый день и самое главное – руки, красивое лицо свободного талантливого человека Саши Васильева, который сверху шутил: «Видишь, Ту, чем закончился твой безалкогольный мохито – видишь, пьянством…»
Она ответила ему ввысь: «Я больше так не буду». И моментально заснула.
Поздним утром, когда Татьяна встала, дом буднично, негромко шумел хозяйской работой. Через окно она увидела, как строители отсыпали песок в дальнем углу участка, а Землякова уже куда-то неслась в противоположную сторону, кричала и махала руками, чтобы кого-то или что-то остановить. Ульянова вспомнила себя лет десять – пятнадцать назад, когда была одержима постройкой своего дома. Ох, как теперь все это было далеко! Со смутной тоской посмотрела она на сосны, раскачивающие прозрачные рублевские облака. Той богатой жизни уже нет, к ней не вернуться, и невозможно понять, хорошо это или плохо. Неизвестным оставалось одно: надо ли совсем забыть прошлое, продать «мерседес», купить скромную, маленькую красненькую машинку и больше сюда никогда не приезжать – отрезать так отрезать. Навсегда.
Она оделась. Вышла на свежий воздух. Встретила Люсю. Поцеловались. Землякова сказала, чтобы Татьяна завтракала одна, ей надо разобраться с рабочими, как освободится – подойдет.
– Хозяйничай, я сейчас, хочешь, баню включу?
Татьяна – без обид, все понимала, она рядовой гость, свой человек, почти родной.
В машине Ульянова оставила сумку с косметикой и пошла за ней в гараж. На заднем сиденье обнаружила диск от Васильева под названием «Новогодний джазовый стандарт» – совсем о нем забыла. На коробке среди имен исполнителей – его имя, и он сам стоял в центре коллективной фотографии с музыкантами в красных рождественских колпаках. Захотелось немедленно прослушать. Она пошла в дом, где на кухне, на столе, рассчитанном на восемь персон, рядом с толстой глиняной тарелкой и приборами, специально оставленными для нее, стояли свежевыжатый сок, йогурт и прикрытые салфеткой несколько кусочков хлеба. Это было очень трогательно – Люся о ней позаботилась, – у Татьяны даже как будто слезы накатились, но проигрывателя для дисков здесь не оказалось. Значит, в гостиной, решила она. Пошла. Там у стены, в середине просторного зала, стоял музыкальный центр с колонками разной величины и формы. Татьяна попыталась его включить, но сразу поняла, что справиться с такой техникой у нее не получится. Вернулась на кухню, достала из холодильника сыр, масло и села на приготовленное для нее место, положив диск рядом с собой. Она ела, посматривая на фотографию Васильева и его друзей-музыкантов. Получалось, что с каждой ложкой йогурта она проглатывала одного из этой честной компании, воображая по ходу что-то о каждом. В полной тишине, которая бывает только в пустом доме, она сидела словно за новогодним столом в обществе незнакомых, веселых, искрящихся энергией,