Три возраста Окини-сан. Валентин ПикульЧитать онлайн книгу.
Не следует, – согласился Коковцев. – Но ошибочно думать, будто все японки обязательно гейши. Японские женщины имеют очень много обязанностей. Я, например, видел гейш всего лишь раза три-четыре. Очень скромные и милые женщины…
Он уловил на себе скользящий взгляд Ольги. Конечно, мичман заметно выигрывал подле правоведа, лицеиста и ротмистра.
Из глубин веранды шумно вздохнула горничная Феня:
– Мне кум сказывал, будто япошки уж больно вежливы. А у нас, как пойдешь на рынок, всю тебя растолкают.
– Да, – подтвердил Коковцев. – Я только один раз встретил японцев, ведущих себя грубо на улице. Это случилось в Кобе. Мое внимание привлекла хохочущая толпа. В середине этой толпы сжалась от стыда несчастная японская женщина.
– Что же она сделала дурного? – спросила Ольга.
– Ничего. Но ростом была чуть выше полутора метров. По японским канонам такой рост для женщины – уже безобразие…
Лишь единожды из потемок сада выступила легкая тень Окини-сан с улыбкой на застенчивых губах. Но рядом сидела Оленька – цветущая, источавшая здоровую свежесть тела, и мичман отогнал нечаянную тоску. От станции крикнул паровоз.
– Я, кажется, засиделся, – извинился Коковцев.
Вера Федоровна не пожелала отпускать мичмана, пока ее дочь не предстанет в самом лучшем свете.
– Молодые люди давно ждут, когда ты споешь им. – Мать сама открыла рояль, указав дочери даже романс: – «Не верь, дитя, не верь напрасно…» У тебя это «не верь» всегда производит на мужчин несравненное впечатление!
Назло матери, капризничая, Ольга отбарабанила вульгарного «чижика». Ее глаза вдруг встретились с глазами Коковцева.
– Хорошо, – сказала она. – Не верить, так не верить…
В отлива час не верь измене моря,
Оно к земле воротится, любя:
Не верь, мой друг, когда в избытке горя
Я говорил, что разлюбил тебя.
Рояль звучал хорошо. Мотыльки бились о стекло лампы.
Уж я тоскую, прежней страсти полный,
Мою свободу вновь тебе отдам,
И уж бегут с обратным шумом волны —
Издалека к родимым берегам…
Это была победа! Откланиваясь Вере Федоровне, мичман испытал удовольствие, когда вслед за ним поднялась и Ольга:
– Как быстро стало темнеть. Пожалуй, я провожу вас…
Они спустились с веранды в потемки сада. Между ними бежал спаниель, указывая едва заметную тропинку.
– А сколько комаров! – заметил Коковцев. – Однажды в Киото, когда я гулял в храмовом парке, они, тоже облепили меня тучей. Но японский бонза что-то вдруг крикнул, и все комары разом исчезли. – У калитки он кивнул на освещенные окна веранды: – Эти вот… три идиота! Женихи?
– Да, – призналась Ольга. – Но вас они не должны тревожить. Ради бога, не надо: ведь вы лучше их.
Этой фразой она нечаянно призналась ему в любви.
– Я их всех разгоню, – торжествовал Коковцев.
– Стоит ли? – шепотом ответила Ольга. – Они исчезнут сами по себе, как