Спартанец. Александр ТутовЧитать онлайн книгу.
Марций самоуверенно взмахнул мечом, стремясь обрушить его на голову спартанца. Но боя, как такового, не получилось. Ксантипп перехватил руку римлянина, крутанул, и меч покинул своего хозяина, а сам центурион ткнулся лицом в серый песок. Ксантипп придавил его коленом.
– Ты помнишь, римлянин, я обещал, что ты не забудешь моего имени до конца жизни?
– Помню! – еле выдавил сквозь зубы Гай Марций.
– Так я тебе ещё раз напомню – меня зовут Ксантипп из Спарты! Но сейчас я тебя убивать не буду, чтобы ты подольше помнил мое имя! Не хочу сокращать и упрощать твою жизнь, – после чего встал и сказал товарищам: – Это мой пленник! Доставьте его в наш лагерь!
Разгром римлян был полный.
Спастись сумели не более пятисот воинов из всей армии. В плен попал и сам консул Марк Регулл.
Ксантипп не мог знать, что историк Полибий, который не любил спартанцев как своих врагов, признал его заслуги и написал: «…Один человек и один совет его сокрушили полчища, которые казались и испытанными, и неодолимыми, превознесли государство, которое со всей очевидностью повергнуто было во прах, и подняли упавший дух воинов…»
Сражение окончилось. А наша история, наоборот, только начинается. Как начинается и история Ксантиппа, о которой гадали самые известные историки, не ведая, что же произошло на самом деле после того, как он победил римлян.
8
Победители шумно отмечали победу над римлянами. Вино и пиво лились рекой. В общем, как обычно после великой победы. Даже родители её – спартанцы во главе с Ксантиппом – расслабились. Вино на этот раз разбавлялось слабо, поэтому в головах шумело.
Наёмники всех национальностей орали: «Слава Ксантиппу!». Эти крики заставляли морщиться карфагенских сенаторов и военачальников.
А затем произошло то, что должно было случиться.
Пунийцы не отличались чувством благородной благодарности. Римляне были разбиты, консул захвачен в плен, и теперь популярность победителя становилась вредной и опасной. А что, если Ксантипп возжелает повести наёмников против Карфагена и взять власть в свои руки? Хватит ли сил у правителей Карфагена противостоять победоносному спартанцу, за которым может пойти не только наёмное войско, любящее удачливых командиров, но и карфагенская беднота, совсем не обожающая своих господ?
Об этом задумались оба карфагенских суфета – Ганон и Магон, вскоре озаботив этой мыслью и большинство членов Совета.
– А если он захочет стать тираном? – полушёпотом говорил Магон почти с каждым из Совета, – спартанцы крайне честолюбивы! Вспомните Павсания[12], Лисандра[13], Клеарха![14]
В этот период в Карфагене начинался сезон празднований в честь Мелькарта и ряда своеобразных, развратных богинь, которые активно поддерживали свободные сексуальные взаимоотношения. Им прислуживали особые жрицы, а иногда и свободные женщины. Это, впрочем, мало волновало спартанцев. У каждого государства свои обычаи. И не им их осуждать. Скорее, подобный
Павсаний, сын Клеомброта (? – 467 г. до н. э.) – спартанский полководец эпохи греко-персидских войн. После гибели царя Леонида в Фермопильском сражении стал регентом его сына Плистарха.
Лисандр (452–396 годы до н. э.) – спартанский военачальник и флотоводец. О ранних годах жизни Лисандра известно немногое. Его отцом был Аристокрит, принадлежавший к клану Гераклидов.
Клеарх (ок. 450–401 гг. до н. э.) – спартанский полководец, происходил из знатного рода, его отец Рамфий играл заметную роль в политической жизни Спарты.