Черная книга. Истории женщин Востока. Хинд Аль КассемиЧитать онлайн книгу.
ело не могли привести в порядок никакие диеты, а из-за гормональных сбоев она казалась себе слабой, ущербной, убогой неудачницей. Возможно, она чувствовала себя недооцененной, или тосковала по тем временам, когда долг и обязательства не мешали ей желаниям и мечтам. Как бы то ни было, она все чаще ловила себя на мысли, что ее любимый муж Али может изменить ей.
С утра, едва проснувшись, Сара невольно представляла, как Али разглядывает других женщин – делового партнера, коллегу, продавщицу в магазине. По вечерам она кипела от злости, воображая любимого наедине с загадочной красоткой: они обнимались, шептались, полуприкрыв глаза, и нежно улыбались друг другу… Когда день подходил к концу, Сара, накормив детей, без сил валилась на кровать, измученная своими подозрениями, тревогой и внутренней борьбой. А ночью, естественно, каждые несколько часов приходилось вставать, чтобы покормить и перепеленать и старшую дочку, которой был год и четыре месяца, и ее четырехмесячных сестренок-близняшек, часто страдавших кишечными коликами.
У Али, мужа Сары, были теплые карие глаза; своим высоким, под два метра, ростом он был отчасти обязан матери-немке. Али всегда внимательно относился к жене и пользовался уважением на работе. У него были короткие темные волосы, на подбородке – аккуратно подстриженная щетина, которая очень шла ему. Когда Али улыбался, на щеках появлялись ямочки, и мужчина становился похож на добродушного великана. Он был хорошим собеседником, отзывчивым и тепло благодарным за любую оказанную ему услугу. Естественно, всем нравилось находиться рядом таким человеком. Многие завидовали его харизме и особому умению понимать людей. Али был воплощенным обаянием, а еще хорошим мужем и отцом: он носил в бумажнике фотографии дочерей, и его лицо озарялось радостью, когда он говорил о них.
Сама Сара питала бесконечную любовь к своим детям, но не могла смириться с тем, что сотворил с ее телом долгий и тяжелый период беременности: некогда плоский живот превратился в «кенгуриную сумку» обвисшей кожи, неровные серебристые следы растяжек напоминали дорожную карту. Она пыталась избавиться от них с помощью кремов Sephora – густых смесей кокосового масла и химических веществ, получивших высокую оценку потребителей в модных журналах и блогах. Следы стали менее заметными, но все еще отливали серовато-белым в большом зеркале ванной комнаты, когда она включала над ним свет: шрамы, оставшиеся после беременности… Каждый день ее самооценка страдала, а облегающая одежда на вешалках покрывалась пылью.
Сара часами стояла перед зеркалом, вспоминая о былой красоте, и выходила из ванной с угнетающим чувством жизненного краха и отвращения. Это же чувство заставляло бывшую красавицу уклоняться от объятий мужа: ей не хотелось, чтобы он касался ее обвисшей кожи.
Еще хуже было то, что три пластических хирурга один за другим отказались проводить восстановительную операцию и советовали ей – умоляли ее – постараться самой сбросить вес, уверяя, что лишь в этом случае они вместе добьются наилучшего результата. Тем более, что с момента родов прошло всего четыре месяца: «Слишком короткий срок», – сказали они. Операцию, по их словам, имело смысл делать тогда, когда она больше не захочет иметь детей. Врачи советовали потерпеть еще от трех до шести месяцев, чтобы дать телу прийти в норму, но Сара ничего не желала слышать.
Индустрия моды придумала кучу всего, чтобы сделать будущих матерей счастливыми, а вот женщине после родов она ничего не могла предложить. Саре оставалось только любоваться своими старыми облегающими нарядами и перебирать то, что она носила, когда была похожа на беременного бегемота. Естественно, она выбирала просторную одежду, потому что та была удобной и позволяла без особых проблем кормить грудью. Соображения удобства служили предлогом, чтобы скрыть недостатки тела. Сара тосковала по прежним временам.
На лице у нее появились веснушки и неровные пигментные пятна, известные как «маска беременности». Смуглые женщины более склонны к ним, и с каждой беременностью пятна становятся все заметнее. Сара пыталась осветлить кожу с помощью кремов: многие говорили, что у ее мужа кожа светлее, чем у нее, и ей это не нравилось. Однажды во время их с Али свадебного путешествия кто-то спросил, откуда они, и заметил, что Али, в отличие от жены, похож на европейца. «Его мать – немка, – ответила Сара. – Наверное, дело в этом». В другой раз одна европейская дама поинтересовалась: «Вы из Индии или из Африки?»
Али говорил супруге, что его не заботят перемены, произошедшие с ее телом, но она ему не верила. Кроме того, муж думал, что Сара просто страдает от послеродовой депрессии. Он даже читал кое-что на эту тему, поскольку угнетенное состояние жены и ее замкнутость тревожили его. Молодой отец в какой-то степени чувствовал себя виноватым и считал, что им все же не стоило торопиться со второй беременностью, чтобы дать телу Сары прийти в прежнюю форму.
В постели, когда Али нежно протягивал жене руку, она дергалась от его прикосновения, как от удара током. Со временем он даже начал бояться случайно задеть ее, повернувшись во сне. Он знал, что Сара раздражена и несчастна, но учитывал, что она только что подарила ему главную гордость и радость всей его жизни. Тем ни менее, Али не хватало прежней близости с женой. Его обижало, что любимая не хочет