Венгерский кризис 1956 года в исторической ретроспективе. Александр СтыкалинЧитать онлайн книгу.
Белграда, «вопрос о финансовых претензиях к Венгрии не является только экономическим вопросом – это одновременно и политический вопрос». В 1941 году, сказал он, Венгрия вместе с Германией напала на Югославию и венгерские войска оккупировали югославскую территорию, а после 1948 года именно в Венгрии антиюгославская пропаганда достигла высшей точки. Ввиду всего этого, по его словам, «было бы невозможно объяснить югославскому народу отказ от большей части претензий к Венгрии»[266]. Хотя первоначально заявленная претензия на выплату 523 млн долларов была со временем уменьшена Югославией до 200 млн, а затем и до 150 млн, Венгрия сочла завышенной и эту сумму, переговоры зашли в тупик и отношения настолько обострились, что в Белграде в конце 1955 года всерьез задумывались над тем, чтобы отозвать из Будапешта большую часть югославского дипломатического корпуса[267]. Проблему удалось урегулировать только 29 мая 1956 года, когда было подписано соглашение, по которому Венгрия обязалась в течение 5 лет погасить товарными поставками задолженность Югославии в размере 85 млн долларов США. В подписании этого соглашения сыграла свою роль обоюдная заинтересованность в реконструкции хорватского порта Риека, которому после восстановления нормальных двусторонних отношений снова предстояло стать «морскими воротами» Венгрии (Югославия рассчитывала на поставку из Венгрии оборудования, с помощью которого можно было бы увеличить пропускную способность этого порта на Адриатике, чего очень хотели и в Венгрии)[268]. При этом сумма выплат, установленная в ходе переговоров, по-прежнему расценивалась венгерским общественным мнением как завышенная. 24 июля венгерский журналист в беседе с советским дипломатом В. А. Крючковым (впоследствии председателем КГБ) говорил, что, хотя рабочие и положительно относятся к нормализации отношений с Югославией, нередко можно слышать, «не слишком ли велика плата в 85 млн долларов за оскорбления, нанесенные Тито в период недружественных отношений стран демократического лагеря с Югославией»[269].
Помимо финансовых претензий к ВНР, в Югославии открыто высказывали недовольство в связи с положением сербского и хорватского национальных меньшинств в Венгрии. Речь шла, в частности, о том, что южные славяне не были представлены в местных советах, а также об отсутствии должных условий для обучения детей на сербском и хорватском языках. В феврале 1956 года МИД ВНР впервые после 1948 года разрешил посланнику Югославии Далибору Солдатичу и его подчиненным выехать в район компактного проживания югославянских нацменьшинств в Венгрии. Интерес к этой поездке был в Белграде столь велик, что главная газета «Борба» 15 февраля сообщила о ней на первой полосе. Югославский дипломат Н. Раденович рассказывал советскому коллеге В. Казимирову о весьма негативных впечатлениях, вынесенных им от посещения Южной Венгрии. Он говорил, например, что в южном венгерском городе Мохаче, где проживало 6–8 тыс. южных славян, «нет ни одной школы, где обучение велось
Там же. Л. 149.
РГАНИ. Ф. 5. On. 28. Д. 405. Л. 104. Советская сторона в начале 1956 года склоняла венгров пойти на определенные уступки Югославии. Позже, в конце 1956 года, в документах МИД СССР доминировала точка зрения о том, что, выдвигая «явно неприемлемые и необоснованные требования», Югославия пыталась использовать неурегулированный финансовый вопрос в целях навязывания Венгрии своего пути социалистического строительства.
АВПР. Ф. 077. Оп. 37. Папка 187. Д. 7. Л. 207–208. Запись беседы советника посольства СССР в Венгрии В. Астафьева с министром иностранных дел Венгрии Я. Болдоцким от 5 марта 1956 года.
Там же. Д. 9. Л. 202.