Кутузов. Книга 2. Сей идол северных дружин. Олег МихайловЧитать онлайн книгу.
из моравских красавиц подала хозяйке новую шерстяную душегрейку, и та предложила Семенову надеть подарок. Русский солдат был глубоко растроган. Вернувшись в полк, в благодарность за ее доброту, он выпросил у командира охранный караул из трех гренадеров для ограждения этого дома от беспрестанных поборов. Перед выступлением армии навстречу решающему сражению Семенов забежал к старой крестьянке проститься. Она благословила солдата прекрасным караваем хлеба, который он отдал своему батальонному командиру…
Хотя обстановка в армии была далеко не праздничной, император Александр пребывал в самом радужном настроении. Он не замечал ни отсутствия радостного воодушевления, ни появившейся распущенности в войсках. Подогреваемый молодыми и нетерпеливыми друзьями, среди которых слепой самоуверенностью выделялся князь Долгоруков, он проводил время с императором Францем, рассуждая о предвкушаемой победе над Наполеоном.
На деревенской околице, перед домом, где они остановились, солдаты ловили кур. Одна из них с громким квохтаньем вспорхнула и разбила окошко, всполошив обоих императоров. Выбежавший за ворота Милорадович горячо стыдил солдат, называя их нахалами и канальями. В это время показались в дверях с веселым видом Александр и Франц Австрийский. Вместо ожидаемого наказания было приказано отпустить во все полки винную порцию.
Перед этим в разговоре уже было решено, что союзные войска двинутся на французов, атакуют их и разгромят Наполеона.
Кутузов был поставлен в безвыходное положение.
Это стало ясно уже на совете, куда были приглашены самые близкие Александру лица, а также Франц Австрийский. Михаил Илларионович почтительно доложил императору о предстоящем, по его мнению, действии армий, пояснив, что затрагивать Наполеона еще рано. Это показалось государю едва ли не позором. Правда, по обыкновению, Александр Павлович скрыл свои чувства – молчал, лишь приложил руку к правому уху, чтобы лучше слышать. Он любил очаровывать улыбкой глаз, однако теперь красивые глаза государя ничего не выражали.
Зато император Франц – фамильный габсбургский нос, холодные глаза, небольшой упрямый рот – не скрывал своего неодобрения. Все его узкое, длинное лицо с зачесанными назад пепельными волосами, отпущенными за виски, приняло неприятное, надменно-брезгливое выражение.
Возмущение переполняло молодого князя Петра Петровича Долгорукова, любимца царя. Наивный, пылкий, с несколько женственным лицом, тонким носом, выпуклым кукольным лбом и ясными глазами, он нетерпеливо спросил:
– Где же вы предполагаете дать Бонапарту отпор?
– Где соединюсь с Беннигсеном и пруссаками… – медленно ответил Кутузов. – Чем далее мы завлечем Бонапарта, тем будет он слабее, отдалится от своих резервов. Дайте мне отступить. И там, в глубине Галиции, я погребу кости французов…
Михаил Илларионович замолчал и погрузился в раздумье. Что могло быть неразумней предстоящей битвы? Со дня на день Пруссия готовилась