Центр мира. Михаил КречмарЧитать онлайн книгу.
где бы он ни жил, постепенно скапливалась вполне приличная библиотека. Так произошло и в Ассинибойн-Сити. Перед отъездом он тщательно рассортировал книги, часть из них выложил на общественный книжный развал, а другую часть аккуратно запаковал в ящики и оставил на длительное хранение у помощника шерифа, добавив полторы сотни долларов.
– Бадди, как только я обрету что-то похожее на свой угол, то попрошу тебя выслать мне эти ящики почтой.
Бад Олсон почесал бритый, отвисший подбородок – такой, какой и должен быть у деревенского шерифа Среднего Запада.
– Зим, а может, ну его на хрен, этот Пердистан, или куда там ты уезжаешь? Становись очередным русским профессором, будешь мыть мозги нашим недоумкам. Их у нас много, без работы не останешься. Или – вот ещё – если тебе уж так надоела наша грёбаная жизнь, можешь устроиться объездчиком к моему другу, Чику Махоуни. Проживёшь год как ковбой, может, что у тебя и встанет в голове на место. Да и вообще – женись на Таре, девка хорошая…
То, что Тара – «девка хорошая», Зим в эти дни, предшествовавшие расставанию, даже не сомневался. После того как она над его вещами пела грустные ирландские песни, поведение её, вопреки традиционным мужским ожиданиям, изменилось. Тара вновь обрела свою смешливую уверенность в себе и вела себя так, будто никакой разлуки и не предвидится.
– Всему своё время, Бад, – Зим похлопал своего друга по плечу. – Предложение поработать ковбоем, конечно, неплохое, но разве я и так не ковбой?
– Весь мир делится на две части: мы, ковбои, и все остальные, – согласился помощник шерифа Олсон. – Береги себя.
В аэропорту Алматы Зима встречал сам глава корпункта Майк Эллисон.
– Привет, Алекс! – они разговаривали несколько раз по телефону из Сан-Франциско, где располагалась штаб-квартира агентства, и один раз встречались – после того, как Сэмюэль Тёрнер, директор агентства, решил, что Зимгаевский прошёл испытательный срок, сразу после его командировки в Гурундвайю. Майк был ширококостным высоким мужиком (эдаким мужланом), с широким, «лопатой» лицом и неизменными мешками под глазами – следствием попытки вести активный образ жизни во всех часовых поясах сразу – что, впрочем, было совершенно неизбежно для человека, постоянно передающего информацию из Восточного полушария в Западное. В своей речи он компенсировал избытком ругани свои напомаженные репортажи.
Эллисон встречал его на арендованном «мерседесе» выпуска середины восьмидесятых годов, который выглядел примерно как танк, только что вышедший из Курской битвы. На его жёлтом, оставшемся от таксистского прошлого борту была трафаретом нанесена эмблема IEN: журавль с запрокинутой назад головой.
– Какой-то мудак-дизайнер сумел внушить старому пердуну Тёрнеру, что журавль таким образом оповещает весь мир о случившихся событиях. На самом деле так журавль оповещает весь мир о том, что ему хочется трахаться. Но дизайнер был не только мудаком, но и педерастом, а Тёрнера эти вопросы не интересуют уже лет