Янтарные цветы. Джулия ХиберлинЧитать онлайн книгу.
доклад Лидии и почти ничего не помню о Лондонском мосте в эпоху Средневековья. Читая доклад, Лидия включила свой британский акцент и в какой-то момент трижды ударила себя кулаком в грудь, изображая первые удары маньяка.
Глупо. Но жуть-то берет.
Готовясь к занятию, Лидия провела два выходных в библиотеке Техасского христианского университета. Там она читала диссертации, отчеты судмедэкспертов девятнадцатого века и статьи самопровозглашенных «потрошителеведов». Все это она засунула в папку и, прежде чем сдать учительнице, велела мне открыть последнюю страницу.
Фотография потрясла меня до глубины души, я такой чернухи еще не видела. Мэри Келли лежала на койке дешевой гостиницы, все внутренности наружу. До сих пор не знаю, где Лидия достала этот снимок – без «Гугла» – то! Но копать она всегда умела, это точно.
Почему я думаю об этом сейчас? Отираю рукой пот со лба, пачкая его землей. Я уже на кухне. Жму ногой на педаль мусорного ведра и сбрасываю туда все находки. И тут меня осеняет.
Я не обратила внимания на клочок бумаги, потому что на нем не было никаких садистских стихов. Но теперь я выгребаю его из ведра, чтобы рассмотреть повнимательней. Возможно, давным-давно это была обертка от шоколадного батончика. Не того ли самого, что я купила в «Уолгринс» в ночь похищения? Не того ли, который я покупала каждый вторник для Рузвельта?
Рузвельт был частью моего ритуала, связанного с пробежками по средам. А прозвали его так потому, что ежедневно, ровно в полдень, он вставал на старое красное ведро и выдавал наизусть всю инаугурационную речь означенного президента США.
Когда я после уроков пробегала мимо, он уже давно заканчивал свою диатрибу. У нас с ним был своего рода ритуал. Я прямо на бегу, не сбавляя шага, бросала ему «Сникерс». Он неизменно его ловил и расплывался в широченной улыбке. В беговой сезон этот ритуал приносил мне удачу, но и с началом лета я не стала изменять себе. После знакомства с Рузвельтом я не проиграла ни одного соревнования.
Так и повелось. Каждый вторник я покупала Рузвельту «Сникерс». Не два, не три и не четыре – один. Не в понедельник и не в субботу – обязательно во вторник. В среду днем он его ловил и улыбался мне, а я побеждала, побеждала и побеждала.
Однако, лежа в могиле, я, по всей видимости, сделала то, что в нормальных обстоятельствах мне и в голову бы не пришло: съела батончик Рузвельта. В моих рвотных массах нашли следы арахиса.
Этот ритуал много для меня значил. Как и победы в соревнованиях. Не потому ли я съела тот батончик, что поняла: о спорте теперь можно забыть?
Я беру с полки одноразовый пакет и прячу в него бумажку. Прикасался ли к ней мой монстр? Стоял ли он под моим окном?
На диване в гостиной начинает звонить мобильник, нарушая тишину, которая царит повсюду – только не у меня в голове.
«Хастингс, Вильям».
– Уже поздно, Билл. – Никакого «здравствуйте».
– Ох, я страшно забегался… Просто хотел напомнить, что завтра в 9.45 нам надо быть в лаборатории. Начало в десять,